Трепет

– Теперь я знаю всё и всё могу! В руках моих дар Божий, и меч не нужен боле, я жизни всякого лишить могу, от короля до страшного шута, разрушить города и в пепел обратить народы!

– Ты можешь всё теперь, старик! Ты мир способен расколоть на части! – предостерёг белоголовый сип.

– Лишь только я расправлюсь с Кочубеком, верну обратно ларь! Не место на Земле ему, о, Боги, Боги!

Поспешили сыновья с отцом расправиться с заклятым врагом Кочубеком, взяв с собой жуткое оружие, хранившееся сотни лет на дне фонтана-охотника. Заприметив наступающего Хазара и его оживленных сыновей, Кочубек рассмеялся, он даже не стал брать с собой всё войско, выдвинувшись навстречу к Хазару лишь с небольшим отрядом воинов.

– Что нужно вам, старик? Зачем пришли ко мне, иль вы хотите помириться, иль снова обратиться в прах?

– Нет, злобный Кочубек, пришла пора тебе просить прощенья, отдать всех дочерей моих и до земли склониться.

Вновь рассмеялся враг, из ножен меч достав, сцепил он зубы и проронил, сквозь них шипя: – Довольно! Пришли вы без оружья… Просить меня воздать сполна? Безумные глупцы, я лишь могу считаться с Богом! Не знаю, что за сила вновь к жизни возвратила твоих детей, но я клянусь, что снова их отправлю к Божеству! И тут же весь отряд набросился на братьев. Отец достал ларец, открыв его, он молвил: – Вот Бог твой, Кочубек, считаться с ним привык ты, к нему и обращайся.

Огонь с небес сошел на воинов и тут же обратил их в пепел. Сыновья обступили оставшегося в живых Кочубека, который, стоя на коленях, просил о пощаде: – Я был не прав, отец семейства, и вижу, наделен великой силой ты и род твой свят. Прошу оставить жизнь мою и дочек можешь всех забрать.

– Прощенью нужно время, а временем владеют только Боги! – раздался голос хриплый сипа, явившегося на поле брани.

– Да, человек я только! – сказал отец, раскрыв ларец, и тут же молния убила Кочубека.

Увидев крах вождя, другие, покидав мечи, спасались бегством. Все дочери вернулись к братьям, и сам отец, обняв своих детей, заплакал!

После битвы и возвращения дочерей Хазар вернул дар на прежнее место. Дух Хазара служит белоголовому сипу на протяжении всей вечности. И теперь в ненастную погоду можно увидеть над горой Бурой двух парящих сипов, охраняющих врата в царство мёртвых.

Глава тринадцатая «Зарница»

О, благородная, могучая птица сип!
Хоть и питаешься ты падалью…
Благороднее ты всех остальных,
Раз не дерешься ради тленной гадости.

Борис шел впереди молодого полководца Кирилла, читая вслух стихи своего собственного сочинения. Вслед за ними шел остальной отряд. У детей на плечи были наклеены бумажные погоны с нарисованными фломастерами пятиконечными звёздами.

– У тебя хорошо получается, – похвалил Бориса близнец.

– Это ещё чего, вот мой папа рассказывал, как они в Баку повстречали одного известного историка, так он сутками напролёт мог рассказывать поэмы античных авторов.

– Не свои же, – пробормотала Александра.

– А как по мне, нет разницы, чьи стихи ты читаешь, если ты понимаешь их суть, если ты проникся ими, значит, они тебе принадлежат, – теперь заговорил Йозик.

– Вот ещё чего, мои стихи читает кто угодно и этот кто угодно выдает их за свои, а потом этот кто угодно ещё и книжки с моими стихами начнёт продавать, так, что ли, получается? – рассердился Серек.

– Плагиат! – возмутился второй близнец Даниил.

– Эх вы, не о том речь сейчас. Автор не продавец вам какой-нибудь, ему главное не товар продать, а тараканов своих разбросать как можно в большем количестве.

– Каких это ещё тараканов? – не поняла изречения Йозика Сара.

– Что в голове твоей сидят, тараканы эти – твои мысли и идеи! И если твои тараканы поселились в голове другого человека, значит, ты победил!

Послышался треск сучьев, из густых зарослей выбежала целая орава ребят из шестого отряда. Неожиданное наступление врага сорвало планы форсирования седьмым отрядом впереди стоящего холма, за которым, по предположению Кирилла, должен был располагаться штаб командующего Диего Альвареса. Спастись никому не удалось, от слез не удержалась Ирина.

– Ты чего ревешь, подумаешь, двойную порцию компота не получишь, тоже мне горе, из-за которого стоит убиваться, – посмеивалась над Ириной Вера.

– А ты ведь живой ещё! – Альварес указал пальцем на болтавшийся на плече Йозика погон.

– Считай, что я оставил для себя последний патрон, – Йозик резко сорвал с себя погон и, смяв его в руках, положил в карман. – Один в поле не воин.

– Ох ты мой ненаглядный, бедненький Диего, – к раненому кубинцу подбежала медсестра, девочка из шестого отряда Ася Воронкова, сумевшая обогнать двух других девочек, спешивших на помощь к своему командиру. Пришив оторвавшийся левый погон, она наложила несколько дополнительных стежков на правый.

– За спасение командира будешь награждена специальным значком.

Ася поцеловала Диего в щеку: – Не нужно мне никакого значка, награду я уже получила.