Трепет

От провала в липкий кошмар его спас очередной нечеткий снимок с гоу-про, на котором тощий и вытянутый паренек прижимал к стене темноволосую девчонку с большими карими глазами, приплюснутым носом и другими чертами лица, до отрезвления знакомыми единственному в городе преподавателю испанского языка. Федор видел парочку лишь мгновение, а потом не без труда преодолел еще одну мертвую петлю и начал сбрасывать скорость, генерируя все более связные и несмелые суждения. Но сначала наступил пик, когда он понял, что это были Лизка и Платон, и задумал вскочить да разогнать по домам малолетних развратников, а вместе с ними и всех остальных совершенно лишних посетителей ночного клуба. Может быть, Федор так бы и сделал, обнаружь он ребят на том же месте по восстановлении координации, но их след исчез, зато появились голоса, некоторые из которых утверждали, будто он не должен вмешиваться в личную жизнь кого бы то ни было. Другие твердили, что он только опозорит их и, главное, самого себя, прославившись скандалом в сомнительном для преподавателя заведении, третьи шептали: «Ты навернешься с этого стула скорее, чем сможешь куда-то рвануть и кого-то разнять. Да и связать двух слов ты не сумеешь ни на русском, ни на испанском». Четвертым голосом был Ламар, пытавшийся втолковать Федору, чтобы он был смиренным и не вставал. Сам Федор боялся, что ученики скрылись в кабинке, но тут же радовался, что его, судя по всему, никто не заметил, а значит, в «Небе» Федора, возможно, так никогда и не произошло.

Было принято решение просто сползти со стула без потерь, но при этом не слишком медленно, а потом пробраться к выходу, где сосредоточены свежий воздух и такси. Управиться получилось в меру ловко и шустро – ребята не обнаружили тело, которое выпало наружу засветло, а Федор не привлек излишнее внимание гостей и сотрудников, хотя и преодолел некоторую часть пути на четвереньках. Федор добрался до дома, но никогда больше не вспоминал о том, как именно он это сделал, предпочитая рассматривать весь тур по клубам как сюрреалистичный, отталкивающий сон, вырваться из которого удалось только ценой смартфона и синяка сбоку от левого глаза. Водитель такси был зол, но Федор ни за что на свете не хотел догадаться, за что конкретно. Лучше просто лечь и посмотреть еще один сон.

14.

У Федора, видимо, произошли отношения с Викой. Неизвестно какие и неизвестно зачем. В маленьком бирюзовом блокноте с оранжевой надписью «To live is to dream¹⁴», где учитель набрасывал план каждого урока, день, в который у них случился первый секс, был обведен сердечком, и, когда с него прошло ровно два месяца, Федор решил провести с Викой занятие в пиццерии.

Пиццерия «Румба» располагалась в соседнем с викиным домом, и для Федора это была еще одна святыня, имевшая непосредственное отношение к прекрасному доуниверситетскому далеко. Вообще, одно время Федора прилично тошнило от этой пиццерии, потому что в городе она тогда была примерно единственной – напротив драмтеатра существовало итальянское кафе «Рио», но в нем пиццу делали, практически как в школьной столовой, зато не по шесть, а по двести рублей за кусок. В «Румбе» готовили прилично, и каждый уважающий себя одноклассник Федора задумывал хотя бы один раз за одиннадцать лет (а некоторые и ежегодно) справить свой день рождения в данном заведении. Сюда можно прибавить свидания, на которые Федор бронировал столик с диванчиком, а также некоторые семейные вечера, и вот он уже мог без меню заказать себе пиццу под настроение, тем более что практически всегда выбирал одну и ту же барбекю. Цвет настроения – барбекю, пошутил про себя Федор, когда впервые заглянул сюда по приезде и обнаружил, что, несмотря на обновленный ассортимент, та самая позиция из раздела с пиццами никуда не исчезла. Федор даже согласился с собственным мнением о не изменившемся вкусе и добавил, что в мегаполисах так готовить просто не могут или, если такое возможно, не хотят.