Трепет черных крыльев

— Что вам сказать за Песецкого? Я его почти не знаю. Пан Песецкий мне лично хлопот никогда не доставлял. Он в Лодзе, да и вообще в крае, последние лет двадцать не работал. Предпочитал гастролировать. Так что его подвиги помнят только наши самые старые сотрудники. Но все равно из поля зрения мы его старались не выпускать, все-таки знаменитость. Медвежатник-ас. Любой сейф открывал на спор за десять минут. Замечу: без динамита и ацетилена. Когда Ежи обратился в губернское правление с ходатайством о выдаче заграничного паспорта, оттуда, как это и предусмотрено инструкцией, к нам поступил запрос: нет ли препятствий к выдаче такового со стороны сыскного отделения. Ну, я Песецкого и вызвал, для профилактической беседы, так сказать. Явился он ко мне. Гляжу, а он по виду не бывший каторжник, а купец первой гильдии. Одет по последней моде, из кармана цепочка золотая с палец толщиной свисает, на руке перстень с бриллиантом карат в двадцать. Я уже стал разыскные циркуляры вспоминать, думал, где же Ежи банк успел подломить, но он меня успокоил. Наследство, гаденыш, получил! Да какое! 500 тысяч фунтов стерлингов! Ежи мне и документы показал. У него, оказывается, дядюшка-миллионщик жил в Канаде, и Песецкий у этого дядюшки единственный племянник. Дядя умер, не оставив завещания, его адвокаты нашли Ежи и сообщили радостную весть. Деньгами снабдили на дорогу и на расходы и просили срочно прибыть в Лондон для оформления наследства. Скажите мне, почему всяким разным Песецким везет, а нормальным людям нет? У меня вон тетка недавно умерла и оставила мне салоп, молью еденный, пятьдесят рублей денег да медный самовар. А я государю нашему двадцать лет отслужил!

— Дело в том, Витольд Зенонович, что размер наследства ни от чина, ни от выслуги лет не зависит. Я вот уже четверть века служу, а наследства вообще никогда не получал, да и не получу. Некому мне наследовать. Ну, спасибо вам за хлеб, за соль, за чай, за сахар, и иже с ними, но вынужден вас немедленно покинуть. Иван Иванович, — обратился Кунцевич к Керберу, — вы во Франции бывали?

— Откуда мне? Я до сего дня далее Ямбургского уезда не выезжал.

— Тогда спешу вам сообщить: Франция чудесная страна, и скоро вы убедитесь в этом лично.

Через три дня чиновник для поручений Санкт-Петербургской сыскной полиции сидел в удобнейшем кресле в самом роскошном номере «Гранд-отеля».

Герцог Виттенштольский, попыхивая сигарой, расположился напротив:

— Жаль, очень жаль, что господин барон не смог прибыть лично.

— Дела-с, ваше светлость.

— Да. Все-то мы крутимся, все мы вертимся, бежим куда-то, несемся. А жизнь меж тем уходит, как песок сквозь пальцы.

Сидевший в углу комнаты неприметный мужчина в потертом костюме-тройке отложил лупу и негромко кашлянул в кулак, привлекая внимание.

— Да, Генрих? — обратился к нему герцог.

— Отпечаток пальца на манускрипте полностью идентичен отпечатку на папирусе из ларца.

— Благодарю вас, Генрих. Будьте любезны, оставьте нас с господином Милевичем.

Генрих с поклоном удалился.

Герцог встал, подошел к вделанному в стену сейфу и достал оттуда несколько пачек банкнот.

— Вот, здесь двадцать шесть тысяч франков, извольте написать расписку.

Кунцевич несколько секунд колебался.

— Кхм. Десять тысяч рублей по курсу будет двадцать шесть тысяч шестьсот шестьдесят шесть франков.

— Да? Пардон, я обсчитался. — Герцог вытащил из сейфа еще одну пачку. — Пожалуйста.

Тщательно пересчитав деньги, Кунцевич заскрипел пером.

— А вы не знаете, где ваш хозяин раздобыл манускрипт?

— Он подробно не рассказывал. Говорил, что купил по случаю.

— Скажите, а не покупал ли господин барон вместе с манускриптом карты?

— Карты?

— Ну да, карты, тоже нарисованной на папирусе и скрепленной таким же отпечатком.

— Не знаю, я, во всяком случае, подобной карты у него никогда не видел.

— Жаль, очень жаль. Вы как, временем располагаете?

— Да-с. Обратный поезд только завтра утром.

— Хотите послушать одну историю?

— С удовольствием.

Герцог позвонил и приказал явившемуся лакею подать коньяку.

Когда лакей, исполнив приказание, ушел, герцог начал:

— Я в отличие от вашего хозяина гедонист и стараюсь заниматься только тем, что доставляет мне удовольствие. Одной из моих страстей являются путешествия. Я объездил практически весь земной шар. Побывал в обеих Америках, в Австралии, в Африке. И из своих путешествий я всегда привожу сувениры. Не стало исключением и прошлогоднее путешествие в Египет. Там я купил изумительной работы древний ларец, дно которого устилал папирус, скрепленный алой печатью с отпечатком пальца. Я поставил эту древность в парадной зале своего замка, среди других сувениров, и забыл про нее. Как-то у меня был прием, на котором присутствовал один мой знакомый — профессор-египтолог. Он увидел ларец и взялся расшифровать иероглифы. Он бился над ними неделю и наконец одержал победу.