Трепет. Его девочка

- Не понравится - вернешься обратно. Насильно тебя никто там удерживать не будет, Ян.

Мы голые лежим на постели. Моя нога закинута сверху на бедро Рустама. Рукой я вожу по члену, не без удовольствия отмечая, как он тут же твердеет. Рустам красивый. Весь. И член у него тоже красивый. Мне нравится его трогать и смотреть на него, нравится иметь над мужчиной власть, пусть и такую примитивную.

- А что если Карим найдет кого-то на мое место?

- Временно найдет. Я уже говорил с ним об этом. Он сможет отпустить тебя после выставки, хотя ему бы не хотелось, потому что его устраивает, как ты работаешь. Но навстречу он пойти готов.

- Это все благодаря тебе, - я обвожу пальцем головку члена, собираю сверху капельку и размазываю ее. - Если бы не ты, он бы не стал церемониться.

- Ошибаешься, Ян. Если бы ты не была такой талантливой, думаешь, надо было бы ему, даже учитывая наше с ним знакомство, давать какой-то девчонке полгода, чтобы она закончила курсы? Будь ты одной из многих, он бы просто уволил тебя и взял на твою должность любую другую.

- Ты переоцениваешь меня.

- Это ты себя не дооцениваешь. Возможно, Америка в этом тебе поможет. Не факт, что ты сама захочешь возвращаться.

Моя рука замирает. Я слегка приподнимаю голову, чтобы видеть лицо Рустама, и непроизвольно хмурюсь.

- Что ты имеешь в виду? Как это не захочу возвращаться?

- В галерею. Ты можешь захотеть чего-то другого. Большего.

Его спокойный тон и прямой взгляд успокаивают. Он лишь о работе говорит, а я уже начинаю думать, что он сомневается в моих чувствах и в том, что мне захочется к нему вернуться.

- Возможно. Пока рано об этом размышлять. Мне нравится работать у Карима.

- Я рад, что ты нашла себя.

Вновь опускаюсь на его грудь, руку убираю с члена и перемещаю на живот, поглаживаю дорожку волос, поднимаюсь к соскам и обвожу их пальцами.

- Дом я продаю.

Снова шок. Я не ожидала этого услышать. А еще не ожидала, что эта новость меня болезненно кольнет. Нет, я знала, что рано или поздно, это случится, но не думала, что так скоро.

- Купим потом другой. Выберем вместе. Тебе нужно будет забрать вещи, которые нужны, до того, как дом начнут смотреть потенциальные покупатели.

В груди щемит от мысли, что мне придется поехать туда, чтобы разобрать вещи, свои и... мамины, но сделать это необходимо. Необходимо попрощаться с домом, где мы прожили столько лет, с которым связано много светлых воспоминаний о маме.

- Хорошо. Завтра я поеду туда. Ты со мной?

Не вижу, но чувствую, как Рустам качает головой.

- Завтра много работы. Одна справишься?

Наверное даже лучше, если я буду одна. В одиночестве легче выпускать наружу боль, легче сказать "прощай и прости", легче плакать, а можно даже кричать. Это будет как последнее прощание с прошлым. А дальше начнется совсем другая жизнь.

22 глава

Рустам

Я паркую машину недалеко от дома под широкими ветвями деревьев. Через лобовое стекло мне прекрасно виден передний двор, и как Яна сбегает вниз по ступеням крыльца, бросает в металлическую урну еще одну стопку фотографий, после чего какое-то время просто стоит и смотрит на них. Я знаю, что это за фотографии. Из нашего прошлого. Их не так много, как могло бы быть. Большую часть распечатывала Ирина. Я вижу, как Яна достает спички из кармана джинсовки, поджигает одну и бросает в урну. То, что она в этот момент плачет, я просто чувствую.

Мое безумие. Иначе как объяснить, что вместо работы я приехал сюда и как ненормальный не могу оторвать от нее глаз, хотя дел по горло и телефон пришлось отключить, чтобы не обрывали звонками?

Девчонка, которую я полюбил до боли в груди. До Яны в моей жизни настолько сильного чувства к женщине не было ни разу, это я понял позже. Не сразу. Я мог бы продолжать врать себе дальше, как собирался в самом начале, когда только осознал, что мои чувства к ней изменились, стали глубже и сложнее. Я мог бы отказаться от нее, держаться подальше и не мешать ей строить свою жизнь, несвязанную со мной. Так было бы правильнее. Но я не захотел.

Я встретил мать Яны через год после развода с бывшей женой. Встретил в день годовщины смерти нашего сына. Тот год прошел для меня словно в густом тумане. Больница, похороны, плач жены, а потом всего одна фраза, которая поставила точку на нашей дальнейшей с ней жизни "Я не могу с тобой больше быть. Он был так на тебя похож. Я не могу на тебя смотреть, Рустам. Не могу, понимаешь?" Тогда я не понимал. Я был молод и мне тоже было больно. Я любил ее, может, не так, как Яну... иначе... но любил, и сына я любил очень сильно. Я считал, что мы вместе должны справиться с нашей трагедией, что должны быть рядом и поддерживать друг друга, но она посчитала иначе. Она захотела уехать, чтобы больше не видеть меня. Так что со своей трагедией я справлялся в одиночку. Как практически со всем в своей жизни. Тогда мне и повстречалась Ирина. Забота о ней и о ее дочери стала для меня спасением, утешением. И тогда я никак не думал, что девчонка, которую я сажал на плечи, которой покупал мороженое, однажды вырастет и станет моим всем. Сведет меня с ума, превратит в безумца.