Трепет. Его девочка

- Просто... как так можно? Любить и жениться на одной, а спать при этом с другой? Тебе не кажется, что это нечестно? Допустим эта его "другая женщина" может быть в курсе, что у него есть невеста, а невесте каково? Карима вообще не волнует, что почувствует Мадина, если это вскроется?

Рустам устало вздыхает и потирает пальцами глаза.

- Во-первых, это не наше дело, Ян. Не мое, и не твое. То, что Карим мой друг, не означает, что он передо мной отчитывается за свои связи. Во-вторых, у них с Мадиной довольно сложные отношения. Они давно вместе, но Мадина воспитывалась в строгой семье. Долго не принимала предложение. Сначала училась, затем отец постепенно вводил ее в свой бизнес. Секс до свадьбы это не для нее. Она традиционных и очень строгих принципов. О том, что у Карима может быть секс с кем-то, думаю, если она и не знает точно, то подозревает, что такое вполне возможно. В этом плане он вряд ли стал бы ей врать и говорить, что он так же, как и она, станет больше года держать целибат. Так что ни тебя, ни Нимб не должны волновать их отношения.

Я так сильно шокирована сказанным, что не сразу нахожусь, что ответить. Я ждала чего угодно: что Рустам станет оправдывать Карима, или скажет, что брак между ним и Мадиной вообще фикция, но никак не такого.

- Но... как это так... как можно так... Я имею в виду, я даже недели не выдержала, когда узнала про твою... Регину, а Мадину, получается, вот это все... устраивает?

- Если тебе что-то непонятно, малыш, это не значит, что это непонятно другим. Мы не все можем примерить на себя. И не со всем можем согласиться в жизни. У них так, у нас иначе. Они к нам не лезут, мы не лезем к ним. Других людей не касается наша с тобой жизнь, наше прошлое, наше настоящее и будущее, а нас не должна касаться чужая. Иногда у людей бывают связи на стороне. Не только у мужчин, но и у женщин тоже. В жизни все не так уж просто.

Честно говоря, к горлу поступает тошнота из-за того, насколько цинично и спокойно Рустам говорит о подобных вещах. В жизни все непросто... Да уж... Но я бы так не смогла. Как так можно вообще?

- А если я улечу в Америку... и там у меня будет другой? Ты... спокойно к этому отнесешься?

Бровь Рустама взлетает вверх. Он криво усмехается и качает головой.

- Нет, конечно. Ты нас с ними не сравнивай.

Хочу еще спросить, если я уеду, будет ли у него здесь другая, но не решаюсь. Я ведь еще не определилась точно - лечу в Америку или нет. Отложим этот разговор до завтрашнего вечера.

Рустам заносит вещи в квартиру и складывает у стены в коридоре. Я захожу вслед за ним, скидываю с ног балетки и устало потираю ступни, которые жутко ноют. Набегали мы сегодня несколько километров точно, а завтра еще весь день на ногах предстоит.

- Не жди меня. Поздно буду, - Рустам наклоняется и слегка проводит губами по моей щеке. В груди тут же разливается разочарование. Снова уезжает. Ну сколько можно?

- Выспись хорошенько, иначе завтра будешь клевать носом, Ян.

Я киваю, хотя сна пока ни в одном глазу. Мне бы хотелось с ним сейчас время провести, но он ведь сказал, что скоро разберется с проблемами, и что все у нас с ним хорошо. Надеюсь, скоро у него действительно появится больше свободных вечеров для меня.

Закрыв за Рустамом дверь, я разбираю вещи, повторяю сценарий завтрашней выставки, после чего принимаю ванну и ложусь спать. Утром просыпаюсь довольно рано, а Рустама в постели нет. И, видимо, не было. Беру в руки телефон, чтобы проверить, звонил ли он мне. Пропущенных и сообщений нет. Тревога мигом скручивается узлом в животе. Быстро нахожу его номер в журнале вызовов и набираю. Пока слушаю гудки, в всиках начинает пульсировать, а в горле сохнуть. Ну что я так нервничаю опять? Такое ведь было уже. Он на работе часто задерживается, бывает, что и по ночам вопросы решает, правда максимум в четыре-пять утра он обычно уже дома. Сейчас шестой час, а его все еще нет. Сердце обрывается и летит в черную пропасть, когда в трубке раздается женский голос вместо привычной низкой хрипотцы:

- Да?

Я не отвечаю. Не слушаю. Даже не дышу, кажется. Отбрасываю от себя гаджет, словно он смазан ядом. Слышу, как он с треском бьется об стену, а затем об пол, прекращая свое существование вместе с моим сердцем.

24 глава