Трепет и гнев

– Я уснул. Сколько сейчас времени?

Почти десять тридцать вечера. Не спи так. Иди в кровать.

– Я в порядке. – Харука зевает. – Я уже проснулся.

Он трет рукой тяжелую, взъерошенную копну волос на затылке. Мешки под глазами Харуки сильно выделяются, черты лица, обычно строгие и элегантные, кажутся резкими и исхудалыми. Харука позволил своему здоровью ухудшиться, пока ухаживал за Нино.

Нино наклоняется вперед и целует уголок его рта. Он отстраняется, и глаза Харуки сосредотачиваются на его губах. Когда они поднимаются к радужной оболочке глаз Нино, в них появляется нерешительность.

Я скучаю по тебе, tesoro…

Он скучает по удовлетворению, которое доставляет его обнаженное тело. По его землисто-розовой ауре, окутывающей его яркой дымкой страсти, когда они занимаются любовью. По восхитительному вкусу его прохладной плоти и крови во рту. Нино надоело питаться через капельницу, и он устал лежать в постели. Устал от того, что ему мешают.

Он дорожит их близостью. Это дает ему уверенность, и Харука всегда поощряет его действия, когда он хочет исследовать и углубиться в их отношения, по-настоящему понять, как удовлетворить его и достичь новых высот вместе.

Харука вздыхает, закрыв глаза.

– Любовь моя, доктор сказал, что нам нужно подождать хотя бы два месяца.

Но я хочу тебя прямо сейчас.

Он снова наклоняется к нему. Харука откидывает голову и стонет, ведя пальцами по отросшим волосам Нино. Но мгновение спустя он отстраняется, на его губах появляется робкая улыбка.

– Ты должен быть в постели.

Разочарование бурлит внутри Нино, сжимая его грудь. Он выдыхает, чтобы подавить его, и прислоняется лбом к плечу Харуки. Тогда пойдем со мной? Не оставайся здесь один на всю ночь.

– Будет лучше, если я подежурю здесь, чтобы не мешать тебе отдыхать…

Нет. Нино поворачивает голову и трется лицом о шею Харуки, а затем тянется вниз и упирается рукой в татами. Просто иди со мной и постарайся расслабиться, хорошо? Я все равно буду спать лучше, если ты будешь рядом со мной. И я хочу, чтобы ты тоже спал по ночам. Ты должен попытаться.

Плечи Харуки поднимаются и опускаются во вздохе. Нино чувствует его зависимость, паранойю и болезненную тревогу. Эмоции сильны, но скрыты глубоко внутри него. Как тишина, как потемневшее небо над черными океанскими волнами перед страшным штормом.

– Я не могу заснуть, зная, что мы уязвимы для Лайоса и любого потенциального нападения. Я провожу тебя обратно в комнату, но потом буду следить…

Он может никогда не вернуться сюда.

– И все же, он может вернуться в любую секунду.

– Хару… – Нино приподнимается, глядя в глаза своему мужу. – По-пожалуйста.

Его партнер застывает на месте, и его взгляд смягчается.

– Ты говорил со мной.

Я говорю с тобой все время.

– Да, но слышать твой физический голос… – Харука качает головой, его глаза сверкают в тусклом свете. – Мне этого так не хватало.

Он обхватывает руками плечи Нино. Он чувствует, как едва уловимое облегчение проникает в Харуку, ослабляя лишь небольшое напряжение.

– Пойдем… в постель. Со мной.

Нино отстраняется от объятий, ожидая. Несмотря на то что язык был у него во рту всю жизнь, потеря его почти на два месяца оказалась более сильным ударом, чем он мог себе представить. Даже сейчас он чувствует себя громоздким, неловким и путается в словах.

Харука кивает, встает и тянет Нино вверх, чтобы тот поднялся на ноги. Они идут рука об руку по тихим коридорам к своей спальне. Когда они оказываются внутри и ложатся на матрас, Нино пытается расслабиться, но это оказывается невозможно. Харука лежит на спине, не шевелясь, рядом с ним. Он сильно напряжен – натянут, как тетива стрелы.

Повернувшись на бок, Нино оказывается к нему лицом. Харука смотрит в потолок, почти не моргая. Нино берет его за запястье. Пожалуйста, поспи.

– Я не устал… – Он поворачивает голову на подушке, чтобы встретиться с Нино взглядом. – Но я искренне хочу, чтобы ты это сделал. Это крайне важно для твоего выздоровления.

Нино вздыхает, прижимаясь к подушке. Он ненавидит это: Харука изматывает себя постоянной паранойей и этой навязчивой идеей оградить его от какого-то неизвестного события. Все изменилось из-за Лайоса – прекрасный покой и мир их повседневной жизни оказались разрушены.

Он начинает чувствовать себя ребенком, которого наказывают за то, в чем он не виноват.

В довершение всего в его челюстях снова вспыхивает жгучая боль регенерации. Он закрывает глаза и стонет от знакомой пытки. Харука поворачивается на бок и прижимается к Нино, обхватывая его руками и помогая выдержать сильнейшую боль.

Глава 20

– Доброе утро, ваша милость. – Джуничи улыбается, сидя за столом с Асао и держа в руках дымящуюся чашку кофе.