Трепет и гнев

– По шкале от одного до десяти, насколько я была пьяна прошлой ночью? – Миа стонет и откидывает голову назад, стараясь не пролить свой кофе на мягкий диван. Она проводит рукой по своим длинным волнистым волосам. Сейчас межсезонье, так что, конечно, они покрашены в насыщенный сливовый оттенок, из-за чего красиво контрастируют с ее кожей глубокого орехового цвета. – Десять – я была в полном дерьме и упала… Не помню, чтобы я падала, хотя… Подожди, это что, хуже?

– О боже.

– Я не должна была пить столько рома.

Селлина делает глоток своего кофе и улыбается.

– Тебе не следовало столько пить, и нет, ты не упала, и, наверное, восемь? Если быть вежливой.

– Черт. Я опозорилась? Мне кажется, что я сделала что-то постыдное, например, откровенно плевала в людей во время разговора. Я плююсь, когда пьяна – думаю, что мои железы становятся гипержидкими.

– С тобой все было в порядке, – смеется Селлина. – Мерзость. Просто забудь об этом.

– Это все дурацкое давление действует на меня, понимаешь? Слишком много ранговых вампов сосредоточено в маленьком пространстве. Я ненавижу это.

Накануне вечером они обе посетили светское мероприятие.

Клан Моретти – семья вампиров первого поколения, занимающих видное место в мире искусства, – проводил ежегодный летний вечер. На него пришли все, кто только мог, потому что этот вечер являлся одним из главных вечеров у миланской аристократии.

– Мои родители постоянно давят на меня, чтобы я связала себя узами и нашла себе пару – как будто это так просто, – жалуется Миа. – Разве они не могут просто гордиться мной за то, какая я есть? За то, чего я достигла?

Селлина улыбается своей подруге.

– Ты была прима-балериной Ла Скала последние пятьдесят лет – конечно, они гордятся тобой. Они просто хотят, чтобы крошечные вампиры обняли их как можно скорее.

Миа скрещивает руки на груди.

– Тогда они должны еще немного пострадать.

– Ты же знаешь, что они не могут. Твоим родителям уже далеко за двести. Этот корабль уже отплыл.

– Слушай, может, мы с тобой просто… попробуем соединиться, а потом найдем донора? – Миа хлопает глазами. – Мы знаем друг друга целую вечность, и нам комфортно. Мы можем делать все, что захотим, понимаешь? Без устаревших гендерных ролей и иерархии. Это могли бы быть идеальные отношения.

Селлина встает с дивана и подходит к большому окну, разминая ноги. Она смотрит на серые, унылые здания города под пасмурным небом – острые колонны Дуомо похожи на витиеватые вертикальные кинжалы вдали. Тяжелые капли дождя бьют по стеклу и стекают вниз.

– Миа, я люблю тебя и все такое, но я не собираюсь заботиться о твоей пьяной заднице всю оставшуюся жизнь. Мы уже говорили об этом.

– Я знаю, но я не пью так много, как раньше! Я становлюсь лучше. Плохо обычно только в межсезонье… и мы умеем веселиться вместе, да? Пусть и прошло уже много времени… – Мия подмигивает, улыбаясь, чем заставляет Селлину нахмуриться.

– Ты привлекла много внимания прошлой ночью – как обычно, – продолжает Миа, ухмыляясь. – Но ты просто отмахивалась от них, как от мух. Почему вампир, который не хочет внимания, получает его тонну? А я в это время сверкаю клыками и даже не могу найти себе пару. Ты наконец-то закончила с учебой, бумагами и стажировками, у тебя потрясающая должность в Пинакотеке ди Брера… Так когда же мы начнем открывать себя для свиданий?

– У меня еще есть мечты, которых я хочу достичь – впереди долгий путь.

– Хорошо… – кивает Миа. – Но ты можешь делать эти вещи и быть с правильным вампиром… Очевидно, этот вампир – не я, но неважно. С кем-то.

Селлина подходит обратно к дивану.

– Романтические отношения требуют много работы и времени – они требуют внимания и созависимости. У меня нет времени, чтобы опекать кого-то. И я этого не хочу.

По правде говоря, она все еще не восстановилась после того, как опекала своего лучшего друга на протяжении большей части своей жизни. Она измучена тем, что была источником питания Нино на протяжении более чем столетия. Последнее, чего она сейчас хочет, это взять на себя еще одного подопечного, а будучи смелым и амбициозным вампиром, все закончится так же.

Если только она не найдет кого-то более похожего на себя. Кого-то, кто был бы настоящим партнером, а не третьей ногой, которую нужно тащить за собой.

Миа резко встает с дивана, драматически вдыхая воздух и поднимая подбородок. Ее бледно-голубые глаза расширяются.

– Пахнет Джованни.

– Да. – Селлина вздергивает бровь. – Это его обычный день и время для визита к моему отцу.

Схватив сумочку, Миа в суматохе начинает рыться в ней, доставая компактное зеркальце.

– Какого черта ты не предупредила меня? Черт. Черт.

Она проводит пальцами по своим блестящим волосам, затем поспешно наносит вишнево-красную помаду.

У Селлины открывается рот.

– Ты сейчас серьезно?

– Ты серьезно? – удивляется Миа, надевая колпачок на помаду и морщась. – Джованни – чистокровный и горячий. Никто не может понять, почему он не выбирает себе пару. Я тоже не понимаю, но, когда он будет готов, я буду стоять в очереди.