Трепет и гнев

– А зачем тебе останавливаться? – Харука ухмыляется, захватывая медные волосы своего супруга и игриво дергая его голову назад. Он приподнимает бровь. – Ты бы отказал мне?

– Я бы никогда этого не сделал, – вздыхает Нино, закрывая глаза. – Но… я думаю, нам пора кое о чем поговорить…

– Например?

Нино делает глубокий вдох.

– Может, тебе стоит сначала одеться? Мы можем пойти посидеть на кухне и…

Что-то в атмосфере меняется, и Харука замирает.

Он смотрит на своего мужа, и его янтарные глаза расширяются от тревоги. Харука начинает двигаться со скоростью и силой торнадо. Он вскакивает с колен Нино, а затем хватает халат на краю кровати и надевает его. Не говоря ни слова, он двигается к двери, а Нино следует за ним по пятам.

Ощущения безошибочны, и аромат шалфея витает в воздухе, как ядовитый газ. Похититель Нино вернулся.

Глава 24

Селлина ненавидит две вещи – работу по воскресеньям и то, что ее игнорируют. Когда и то, и другое происходит в одно и то же время, ее настроение портится. Очень быстро.

Она заглядывает в кабинет отца. Прохладный, имбирный аромат все еще витает в воздухе, несмотря на то что его обладатель исчез. Андреа сидит в своем старом кресле. Его кабинет – единственное место, которое ее мать не переделала в соответствии с современной эстетикой. Он выглядит как что-то из 1980-х годов – любимого десятилетия ее отца. Она винила в этом американские телешоу и музыку того времени.

Когда он встречает ее взгляд, его серые глаза светятся добротой: глаза, которые Селлина унаследовала от него. Он недавно подстриг свои густые соломенно-персиковые кудри, поэтому стал еще красивее. Он улыбается, от него, как дымка, исходит ласка.

– Caffettino.

«Мой маленький кофе». Селлина качает головой. Когда ей будет двести лет, он все еще будет называть ее так.

– Hey, Papà-E’ andato via Giovanni?[42]

– Sì, sei arrabbiata?[43]

Ее отец опускает взгляд на газету, которую держит в руках. Где он вообще в наше время нашел газету?

– Нет, я не сержусь, но я сказала ему подождать секунду. – Селлина садится напротив него на старую кожаную кушетку. Она смотрит на полки из красного дерева за его столом. Все они заставлены книгами по недвижимости. На журнальном столике между ними лежит маленькая розовая коробка с тортом и визитной карточкой.

– Мне просто нужно было переодеться, – говорит она.

– Джованни очень занятой вампир. – Он закрывает и складывает свою газету, переключая все свое внимание. – Он попросил меня извиниться от его имени.

Ворча, Селлина скрещивает руки на груди.

– Он мог бы подождать хоть минуту.

Может быть, она параноик, но ей начинает казаться, что он избегает ее. Они должны были восстановить свою дружбу – зарыть топор войны, или как там говорится.

– Полегче с ним, дорогая. У него сейчас трудное время. Будь уверена, он о тебе высокого мнения.

– Я не беспокоюсь о том, какого он мнения обо мне. – Селлина сердится. – Мы помирились, и он может сказать мне, если его что-то беспокоит. Раньше он так и делал. Я знаю, что это было давно… Но я не уверена, хорошо ли будет, если он снова начнет чувствовать себя комфортно рядом со мной.

Андреа закидывает ногу на ногу и расслабляется.

– Он сказал мне, что теперь ты знаешь о его ситуации с питанием. Мне кажется, он всерьез в тебя влюбился.

– Ты знал? – Глаза Селлины расширяются. – Он рассказал тебе об этом?

– Рассказал, уже давно. И я рад. Джованни несет слишком много ответственности на своих плечах – это замечательно, но каждому нужна отдушина. Он не машина.

– Я рада, что он доверяет тебе. – Селлина тянется к маленькой коробке. Она усмехается. – Это мне?

– Да. Я сказал ему, что ты жаловалась на то, что в ближайшие недели нужно найти нового специалиста по рисованию. У него есть клиент, работающий с художником-фрилансером, который, возможно, ищет работу на полную ставку. Это их визитка сверху. Просто зацепка.

Селлина поднимает карточку, перебирая ее в своих пальцах.

– Лидер королевства в лучшем виде.

– У него хорошие связи. – Андреа пожимает плечами. Селлина открывает коробку с тортом и улыбается. Кастелла.

– Хм. Другой торт? – спрашивает ее отец.

– О чем ты говоришь?

Он игриво улыбается.

– Сейчас я раскрою еще больше секретов – но раз вы двое ладите, может, уже можно? Ты помнишь, как я работал над проектом Кастильоне?

– Не совсем.

– Дорогая, ты с головой была погружена в аспирантуру – по-моему, это было на первом курсе.

– О да, да. Я помню этот ад.

– Точно. – Ее отец усмехается. – У тебя были тяжелые времена, поэтому каждую пятницу после встречи с клиентом на кухонном столе волшебным образом появлялась коробка со свежим тирамису из пекарни?

Селлина сияет, это было единственным светлым пятном каждую неделю в очень мрачное и стрессовое время ее стремления к высшему образованию и новой карьере.

– Я помню. Я приглашала Мию, и мы вместе пили кофе. Тогда это было главным событием моей недели.