Трепет и гнев

– Нет, tesoro. Нет. Ты идеален. Я просто хочу поговорить с детективом и рассказать ей, что знаю. Я чувствую, что это важно, и мы откладывали это достаточно долго.

Харука вздыхает, почесывая затылок и глядя на Лайоса.

– Я не хочу привлекать к себе внимание этим вопросом. Может быть, мы можем попросить о некоторой конфиденциальности? Как-нибудь…

– Я согласен. Спрошу у Джи, есть ли у него какие-нибудь связи с ней – наверняка есть. Что нам с ним делать в это время? Может, вызвать местную полицию?

– Сомневаюсь, что они способны справиться с таким мерзким существом. – Харука берет Нино за руку, подталкивая его к дому. – Пока что забудь про него, ему повезло, что он остался жив.

К полудню дождь неистовствует и льет стеной, поэтому Нино чувствует сырость, несмотря на то что шагает под навесом.

Недовольный тем, что Лайос стал украшением газона, Асао заставил Харуку использовать свою ауру, чтобы переместить вампира. Его муж отказывался пускать этого старика в свой дом, даже в недееспособном состоянии, поэтому они решили бросить его на заднем дворе, под большим открытым загоном кюдодзё.

Отец Харуки, Хаято Хирано, был искусным лучником и использовал это место для своих занятий, а Харука, так и не сумев привить себе интерес к стрельбе из лука (да и вообще к какому-либо виду спорта или упражнений), никогда не пользовался этим просторным зданием.

Нино распахивает тяжелую дверь кюдодзё, и в лицо ему ударяет запах полированного кедра и соломы. Он снимает уличную обувь, прежде чем ступить на чистый пол, после чего проходит к открытой передней части здания, где Харука сидит рядом с Лайосом. Когда он приближается, то слышит голос своего мужа.

– Если ты хоть как-то пошевелишься, я тебя прикончу.

Голос Лайоса – хриплый шепот, едва различимый даже в тишине моросящего дождя.

– Ты… ты… убьешь… чистокровного собрата?

– Того, кто схватил и жестоко напал на моего супруга? Который угрожает миру нашего существования? Без вопросов.

Нино выходит на большую открытую площадку, Лайос лежит не шевелясь на блестящем деревянном полу. Харука сидит со скрещенными руками на кедровой скамье, тянущейся вдоль задней стены. Из его окна открывается вид на участок зеленой лужайки, примыкающей к полю с мишенями на противоположном конце полигона.

Находясь рядом со своим товарищем, Нино мысленно обращается к нему:

– Я думал, мы это обсудили. Ты не собираешься его убивать.

– Конечно, но он этого не знает.

Нино качает головой, садясь рядом с ним.

– Ты когда-нибудь раньше убивал кого-нибудь?

– Нет.

– Тогда давай не будем начинать.

Лайос стонет, и Харука мотает головой вперед, глаза его ярко вспыхивают, когда он разворачивает одну руку и наносит удар ногой по голове старого вампира. Лайос вскрикивает, звук эхом разносится по открытому пространству, его тело дергается и потом… ничего. Тишина.

– Харука…

– Любовь моя, с ним все в порядке. Он – древнее существо. Мне потребуется гораздо больше сил, чтобы покончить с его подлой жизнью. – Он протягивает руку Нино, переплетая их. – Ты просил пощадить его, и я никогда не пойду против твоего желания. Никогда.

Нино глубоко дышит, ослабляя напряжение в груди.

– Я думал, что прошлой ночью нанес серьезный ущерб его лобной доле, – продолжает Харука, – но только что он смог заговорить со мной. Должно быть, я упустил что-то основополагающее в его речи… Обидно.

– Что ты с ним сделал? Почему тебе нужно было так много учиться?

– Это сложно, – вздыхает Харука. – Обычно я покрываю жертву своей сущностью, чтобы подчинить ее, а затем воздействую на определенные области ее тела, которые я изучил, – кости, мышцы, суставы, связки и так далее. Это двухэтапный процесс, и поэтому в результатах моей работы есть определенное отставание. У Лайоса было преимущество: он видел мои способности в Англии в прошлом году. Как только он чувствовал, что моя аура покрывает его, он мог исчезнуть, чтобы скрыться от меня. Я никогда не встречал вампира с такой способностью, поэтому мне нужно было выработать стратегию и удивить его.

– Ударить его сильно и быстро?

– Да, – соглашается Харука, – но с точностью. Я никогда не изучал мозг так подробно – только общие факты. Знание того, куда именно мне нужно ударить Лайоса, имело первостепенное значение. Мозг бесконечно сложен, и даже с моими исследованиями понять происхождение его силы внутри его разума было сложно. Поэтому я сделал предположения.

– Ты правильно предположил. – Нино улыбается. – Ты удивительный. Мой герой.

Харука наклоняется и нежно чмокает его в губы.

– Любая доброта во мне – это твоя заслуга.

Улыбка Нино становится шире, а его щеки краснеют.

– Очаровашка…

– Ты говорил с Джованни?