Трепет и гнев

– Верно. Слушай. Со всеми этими стрессами и драмами в последнее время, нам нужен отпуск. У Нино и Хару есть чем заняться. Я забираю тебя в Танзанию.

Свет в орехово-зеленых глазах Джованни загорается, и его лицо расплывается в диковатой улыбке.

– Да?

– Да. Может быть, мы сможем скорректировать наши графики и поехать в декабре? Мы назовем это медовым месяцем нашей связи. Или мы можем подождать до нашей официальной свадьбы весной следующего года?

– Чем раньше, тем лучше. – Он ухмыляется. – Боже, я, черт возьми, не могу дождаться. Отпуск.

Джованни переводит взгляд, и Селлина прослеживает за ним. Невысокая женщина с кожей цвета карамели и роскошными черными волосами идет к их столику. Они оба встают в знак приветствия. Селлина протягивает руку, чтобы пожать ее, и взволнованно представляется.

Армина Хан – успешная владелица галереи современного искусства в Мадриде. Она приехала в Милан на выходные, но присоединилась к ним на ужине по личной просьбе Джованни. Если кто и может дать представление о том, как владеть процветающей художественной галереей в крупном мегаполисе, то только эта женщина.

Глава 37

Нино моргает, открывая глаза, – тепло утреннего солнца проникает сквозь окно, согревая его лицо. Он поворачивает голову на подушке и смотрит на вид за стеклом. Небо яркого голубого цвета, а суровые горы, окружающие хижину, величественны и огромны.

Он делает глубокий вдох чистого воздуха. Харука, должно быть, открыл окно, когда вставал с постели, потому что теперь комната наполнена ароматом летнего леса – вокруг их дома много зелени и солнечного света.

– Сегодня, – говорит себе Нино. – Мы должны поговорить об этом…

Вселенная продолжает что-то показывать ему, и даже здесь, в Трентино, но вместо того, чтобы взять быка за рога, Нино все равно возвращается к своему детскому образу мышления.

Если Хару ничего не скажет… тогда, может быть, мне стоит заняться своими делами? Может, он сам заговорит об этом, когда будет готов?

Но Нино знает лучше. Они связаны уже больше года, и он многое узнал о своем муже. Одно из них – его удивительное нежелание говорить Нино о том, чего он хочет. С простыми вещами проблем не возникает – кофе или чай, душ или ванна (или и то, и другое). Легко. В вопросах дипломатии или в ситуациях, когда требуется его авторитет, Харука легко высказывается. Он всегда красноречив в своих выражениях и действует мастерски и уверенно.

Когда дело доходит до его более глубоких желаний, истинных вещей, которыми он наслаждается, предпочитает или держит близко к сердцу, тогда он подобен запечатанному шкафу. Нино понимает некоторые из них благодаря своим собственным умозаключениям – обращая пристальное внимание на действия Харуки, его реакцию, внутренние эмоции или на то, что он умалчивает.

Уже неделю они пребывают в Трентино, и остается еще одна. Можно сказать, что они уединились в невероятном, блаженном месте.

Днем ранее Нино возил Харуку в очаровательный городок Андало. Там было очень мало вампиров и у них нет официального лидера, что означало отсутствие каких-либо формальностей. Это идеально им подходило.

Вчера в кофейне Нино сидел за столиком и с трепетом наблюдал за своим партнером, пока тот стоял в очереди. Позади него ожидал молодой мужчина третьего поколения, с которым, как предположил Нино, был его сын. Отец с трудом удерживал маленького вампира от того, чтобы тот не потянулся и не схватил Харуку за ноги, поэтому отец поднял малыша на руки. В этот момент Нино вспомнил слова Джуничи о том, что дети-вампиры чувствительны к старой крови Харуки.

Харука посмотрел через плечо на мальчика и отца. Тот сначала кивнул, вежливо принимая баловство ребенка, но спустя мгновение они уже болтали. Когда ребенок продолжил тянуться и извиваться в руках отца, Харука взял его на руки и улыбнулся. Маленький мальчик прыгнул в его объятия, а отец начал извиняться. Харука держал мальчика и покачивал его. Они оба были довольны, пока разговор продолжался.

Вся эта сцена снова поразила Нино, как и в случае с детьми Соры. Каждый раз возникало ощущение, что в пьесе, которую, как ему казалось, он знал наизусть, неожиданно поднимался тяжелый занавес и он становился свидетелем тайного обмена – значимого, но скрытого действия, о котором он никогда не догадывался.

Когда Харука вернулся к столу, занавес снова опустился. Спектакль, который он знал и любил, шел своим чередом, а тайна, свидетелем которой он стал, была лишь фантомом в его воображении.

Нино садится прямо на кровати и передергивает плечами, а затем перекидывает ноги через край матраса. Когда он в первый раз затронул тему детей, то сделал это неправильно. Он знает, что Харука не любит вспоминать о своей бывшей супруге, но Нино не может заставить себя задать правильный вопрос. Он слишком не уверен в собственных мыслях на эту тему.