Трепет. (не) его девочка (СИ)

Неистово качаю головой и лишь сильнее зажмуриваю веки. От напряжения внизу живота и в промежности становится больно. Слезы собираются в уголках глаз от собственного бессилия. Ну, почему все так?! Почему именно он?!

— Ты же… сказал, что будешь спать с другими… пока… что не будешь меня трогать.

Что я несу?! Я совсем рехнулась?!

— Посмотри на меня.

— Нет! Я не хочу! — начинаю кричать, затем резко тяну лямку топа вверх, прикрыв грудь. — Не хочу смотреть на тебя и не хочу, чтобы ты на меня смотрел и трогал! Хочу уйти. Или сам уходи! Уходи туда, где ты был ночью! Тебе что, мало?! Сколько же тебе нужно?!

Эмоции захлестывают меня. Я по-прежнему не знаю, где он был, но мне необходимо его сейчас оттолкнуть, чтобы оказаться в безопасности. Знаю, что рискую, говоря это, ведь он может сорваться, а может действительно уйти, и потом мне снова будет тошно, потому что я и его не могу принять, и того, что он с кем-то, а не со мной тоже. Но если Рустам продолжит меня целовать и ласкать, я взорвусь.

— Ты сама не знаешь, чего хочешь, Ян.

— А ты знаешь, да?!

— Знаю, — спокойно отвечает Рустам. — Потому что через все эти сомнения я уже прошел.

Мужчина обхватывает мою руку, которой я неистово сжимаю ткань топа на груди, расцепляет пальцы и что-то вкладывает мне в ладонь. На ощупь это бумага, сложенная в несколько раз.

— Я ни с кем не был ни вчера вечером, ни ночью. И мало мне только тебя. Всегда будет мало.

Он уходит, а я наконец нахожу в себе силы открыть глаза. Слезы, скопившиеся в уголках, тут же стекают по щекам. Я опускаю взгляд на бумагу, что он вложил мне в ладонь, и дрожащими пальцами разворачиваю. Обычный листок с самым важным для меня содержимым на свете. Сашкин рисунок. Девочка, а рядом с ней маленький мальчик, снизу корявыми буквами написано "Яна, я тИбя люблю!" Букву Я братишка написал не в ту сторону, а И зачеркнута, сверху подписана Е. Я смеюсь и прижимаю листок к груди. Слезы текут от нежности и тоски.

Получается, вчера Рустам Сашу видел, поэтому сказал, что скоро все решится? Он не был с кем-то, а занимался вопросами, связанными с моим братом.

— Это нечестно… нечестно…

И я собиралась с ним играть? Как?! Как это сделать и не проиграть себе же? Я теперь даже не уверена, что Регина играла. Я ни в чем больше не уверена, кроме одного — ему всегда будет меня мало.

* * *

Следующие несколько дней мы с Рустамом практически не пересекаемся. Он уезжает рано утром и возвращается, когда я уже сплю. Бывает, что не сплю. Выглядываю в окно, когда слышу шум колес автомобиля по щебенке, вижу, как мужчина направляется к дому, замечаю его уставшее лицо, после чего сбегаю в комнату и не выхожу, пока он не ляжет спать. Пару раз он подходит к моей двери, но внутрь не заглядывает. Это какой-то "больной" ритуал. Я слежу за ним, он следит за мной, но мы не подходим друг к другу после того случая на кухне.

Я так и не решаюсь расспросить Рустама о Сашке и о рисунке, как он оказался у него. Жду, что он сам мне расскажет обо всем, что происходит, но он молчит и избегает встреч со мной, как и я с ним.

Не могу дать однозначный ответ, что именно чувствую по этому поводу, одно только могу сказать точно — эта передышка дает мне время успокоиться и подумать о дальнейшей жизни, причем не только о требовании Рустама остаться с ним, а обо всем. О моей учебе, которую я на самом деле ненавижу, о работе официанткой, которую не смогу совмещать с работой в галерее и тем более с заботой о Саше, о съемной квартире, за которую придется платить, даже если я там не буду жить. Я понимаю, что ради брата и самой себя должна уже сейчас где-то поставить точку. И первая точка будет на работе в кафе.

Сегодня утром я впервые решаюсь спуститься вниз до отъезда Рустама. Мне нужно поговорить с ним до того, как я уволюсь.

— Привет…

Он сбегает по лестнице, застегивая манжеты на рукавах рубашки, и замедляет шаг, увидев меня и услышав мое тихое приветствие. Я стою внизу, пальцем ковыряя перила и стараясь удерживать взгляд на Рустаме, хотя невыносимо хочется его отвести. На мне обычные пижамные штаны, майка и халат — я накинула, чтобы он не смотрел на мою грудь, которая тут же начинает ныть, когда вспоминаю, как он облизывал ее на кухне.

Боже… я опять об этом думаю…

— Привет, Ян. Что так рано встала?

Рустам останавливается на нижней ступени и внимательно смотрит на меня сверху вниз. Он очень красивый, и даже заметные следы усталости на его лице не умаляют этой красоты, а наоборот делают ее какой-то мужской, твердой. Он много работает, просто на износ, и это нельзя не уважать. Последние пару дней у меня создается ощущение, что он намеренно выматывает себя, будто вместе с энергией избавляется и от чувств тоже. Чувств ко мне?

— Я… хотела тебя попросить, чтобы ты связался с Каримом Гаясовичем. Твоим другом. Я уже выздоровела и хочу пойти на собеседование.

— Сегодня?

— Если это возможно. Если нет, то… просто пусть скажет мне, в какой день приехать.

— Хорошо, Ян, — кивает Рустам. — Я позвоню ему, потом наберу тебе. Чуть позже, сейчас немного тороплюсь.