Трепетные птички

Она направлялась именно к нему. Вадим проследил ее застывший взгляд и понял, что девушку интересует его заколка, выполненная в виде ноги знаменитого футболиста Александра Сурнова. Когда блондинке оставалось сделать последний шаг, она бросилась к нему прямо через стол. Вероника завизжала. А он, облившись кофе, повалился вместе со стулом навзничь, увлекая за собой незнакомку, намертво вцепившуюся в его рубашку. Посетители вставали с мест, пораженные необычным зрелищем.

— Что это значит, мерзавец?! — кричала Вероника. — Мне еще не хватало этих сцен с твоими шлюхами! Ноги моей больше не будет в твоем доме!

— Вероника! Вероника! Я впервые вижу ее! Это какая-то сумасшедшая! — оправдывался он, одновременно пытаясь высвободиться из объятий незнакомки.

Ему на помощь спешили официанты.

Ася разжала ладонь и обнаружила одну только ногу. Выходит, она покалечила маленького. Она закричала, и слезы хлынули из ее глаз. Тут еще этот ублюдок набросился на нее. Она успела зажать в кулачке ногу маленького, но незнакомец сдавил ее руку с такой силой, что от боли она опустилась на колени.

— Отдай заколку, сука! — брызгал слюной ублюдок. — Мне ее сам Сурнов подарил! Я тебе мозги за нее вышибу!

«Какая заколка? Какой Сурнов?» — мелькнуло в ее голове.

— Отпусти! Отпусти! Больно же! — умоляла она.

Он сдавил ее руку еще крепче. И когда ей показалось, что ее голова вот-вот расколется от боли, она увидела Леху Николаева и поняла, что он специально сошел с экрана, чтобы спасти ее. Кажется, он играл уголовника, сбежавшего из колонии. А она-то еще ругала этот милицейский сериал! Но Леха был по-настоящему благородным героем и простил ее, и пришел к ней на помощь, и все происходило, как при замедленной съемке. Очень круто. Он отшвырнул в сторону метрдотеля, потянул за плечо ублюдка и приказал ему:

— Отпусти ее.

— Ты еще кто такой? И чего ты вырядился, как зэк из кино?!

— Я сказал, отпусти ее, — твердо повторил Леха.

— Пусть отдаст мне заколку! Мне ее сам Сурнов подарил! Я за нее любому мозги вышибу!

— Сейчас я тебе мозги вышибу! — произнес Леха, вытащил из-под куртки и приставил к голове ублюдка настоящий «Макаров».

Толпа любопытных отшатнулась в сторону, женщины ахнули.

Ублюдок разжал свои грязные пальцы. Леха помог Асе подняться, обнял ее и, плачущую, прижал к себе.

— Все в порядке, девочка моя, все хорошо, — успокаивал он ее, — пойдем со мной.

Они направились к выходу.

— Козел вонючий! — процедил вслед им ублюдок.

И дальше было совсем круто. Лицо Николаева почернело, он повернулся, медленно поднял пистолет и трижды выстрелил. Глаза ублюдка застыли от изумления, кофе на рубашке смешалось с кровью, он конвульсивно дергался от каждого выстрела, а потом упал на пол как бутерброд: пятнами кофе вниз.

— Бежим! — Леха потянул ее за собой.

Она сделала несколько шагов и через плечо своего спасителя увидела, как открылась входная дверь, и в кафе ворвались двое легавых. Они выхватили свои «пушки», и в руках одного из них оружие превратилось в маленькое колечко с бездонной чернотой внутри. Сперва она удивилась столь необычной метаморфозе, но затем поняла, что смотрит непосредственно в дуло пистолета.

«Сейчас я умру», — спокойно подумала девушка, и ей не было страшно.

— Прыгай! — услышала она окрик Николаева.

Он дернул ее, она потеряла равновесие, споткнулась и полетела в разверзшуюся перед ними пропасть. Сначала она испугалась, но Леха летел впереди и держал ее за руку. Иногда он оборачивался и улыбался ей.

— Ну, как ты, детка? — спрашивал он.

— Со мной все в порядке, однозначно.

— Ты молодец, детка!

— Это круто! — восхищалась она.

— Тебе нравится летать? — спросил он.

— Я тащусь! — откликнулась Ася.

И поняла, что ей действительно нравится падать. Необычное ощущение полной свободы и неземной легкости завораживало ее. Они летели вниз сквозь волшебный тоннель, стены которого светились и переливались всеми цветами радуги. И это было восхитительно.

— Держись за меня, а то потеряешься! — крикнул ее спутник.

И она заметила, что это уже не Леха, а Чужой из фантастического сериала, в котором играла Сигурни Уивер. Но все равно он оставался таким добрым и близким, и ей хотелось догнать его и прижаться к его чешуйчатой, склизкой груди.

— Подожди, подожди меня, — прокричала она.

— Я держу тебя, держу, не бойся, — ответил он, обнажив свои острые в несколько рядов клыки. — Закрой глаза, детка.

Она послушалась его совета, закрыла глаза и превратилась в пушистую снежинку, которая неспешно парит на большой высоте и еще не скоро опустится на землю.

НЕНАВИЖУ ОТРАЖЕНИЯ

Пару дней я не брился и чувствовал себя превосходно. Позволил себе отдых, а двухдневная колкая щетина придавала особый шарм праздному настроению. Утром, подравнивая ее, сбривая редкие волоски, пробившиеся особняком от лиловых скул, я наслаждался ничегонеделанием, наслаждался тем, что трачу время на никчемное прихорашивание. Скоро на работу, отпуск кончится, все равно сбрею все. А пока — вот возьму и истрачу парочку дней. Ни на что. Просто истрачу и все.