Трещина в мироздании. Редактирование генома. Невероятная технология, способная управлять эволюцией

Найти верный баланс между ограничениями и свободой – дело как исследователей, так и законодателей. Научным экспертам следует работать над созданием набора стандартизированных общепринятых рекомендаций, определяющих перечень наиболее безопасных методов доставки CRISPR, выделяющих самые приоритетные для исследования гены, и задать стандарты контроля качества для оценки вмешательств с целью редактирования генома. И представителям властей – особенно в Соединенных Штатах – необходимо занять более активную позицию, чем та, которой они придерживались ранее, преследовать цель надежного законодательного урегулирования и в то же время стимулировать дискуссию в среде своих избирателей – как это попытались сделать мы с коллегами на саммите 2015 года в Вашингтоне. Конечно, наивно думать, что когда-нибудь будет достигнут полный консенсус по поводу того, можно ли использовать редактирование генома, и если да, то каким образом, но тем не менее правительства должны сделать все возможное для принятия законов, которые будут одновременно держать в узде опасный потенциал технологии и представлять интересы общественности.

Даже учитывая подобные попытки, маловероятно, что мы увидим что-либо близкое к согласованной международной реакции на вызовы, которые бросает CRISPR. Различные общества неизбежно будут подходить к вопросу редактирования генома клеток зародышевого пути со своих уникальных точек зрения, имея за плечами разные историю и культурные ценности. Некоторые авторы предрекают[293], что редактирование генома клеток зародышевого пути человека, в особенности генетические улучшения, раньше всего разрешат в азиатских странах, таких как Китай, Япония и Индия. Китай – особенно плодородная земля для исследований и разработок в области редактирования генома клеток зародышевого пути, поскольку именно китайские ученые проторили путь в использовании технологии CRISPR в нескольких областях, включая ее первые применения на нечеловекообразных обезьянах, нежизнеспособных человеческих эмбрионах и живых пациентах[294].

Но какой бы призрачной ни была возможность международного консенсуса, нам все же нужно попытаться его достичь. Пусть риск того, что редактирование генов приведет к дальнейшему росту неравенства, и кажется сегодня проблемой будущих поколений, история учит нас, что это не такая уж дальняя перспектива.

Как только новая прорывная технология появляется в мире, удержать ее становится невозможно. Бездумное стремление как можно скорее внедрить такую технологию само по себе создает проблемы. К примеру, гонка за ядерное превосходство в ядерной отрасли стимулировала многочисленные исследования и разработки, которые фундаментально изменили глобальную политическую систему и многие аспекты жизни человека – причем часто за счет нашей безопасности. В отличие от ядерных технологий, в случае с редактированием генома у нас есть возможность вести дискуссию с участием хорошо информированной общественности о том, как именно мы хотим использовать наиболее масштабную силу CRISPR – способность контролировать будущее жизни. Но если затянуть с началом этой дискуссии, может так оказаться, что рычаги управления этой технологией выскользнут из наших рук.

Одна из ключевых особенностей нашего вида – тяга к открытиям, к постоянному расширению границ известного и возможного. Успехи в космонавтике позволяют нам исследовать другие планеты, а новые сведения в области физики частиц раскрывают фундаментальные основы материи; аналогичным образом развитие редактирования генома дает нам возможность переписать самый язык жизни – и приближает нас к практически полному контролю над нашей генетической судьбой. Вместе мы можем определить, как лучше всего управлять этой технологией. Знание о редактировании генома невозможно просто взять и потерять, а значит, надо учиться использовать его. Но это следует делать с осторожностью и с максимальным уважением относиться к невообразимой силе, которая оказалась у нас в руках.

На протяжении большей части истории нашего вида мы испытывали давление со стороны природы – медленное, часто неощутимое. А сейчас оказались в положении, когда мы сами контролируем точку приложения и интенсивность этого давления. С этого момента изменения будут происходить с гораздо большей скоростью, чем та, к которой приспособлены наши тела и наша планета. Тяжело предсказать, каким будет геном среднестатистического человека всего через несколько десятилетий. И как узнать, как наш вид и наш мир будут выглядеть через несколько сотен – или несколько тысяч – лет?