Трещина во времени

Они миновали еще несколько кварталов одноэтажных домов, пока не попали в район многоквартирных зданий, по крайней мере, Мэг полагала, что это именно они. Все высокие, вровень друг с другом, прямоугольные, без каких-либо украшений. Каждое окно, каждое крыльцо в точности похоже на все прочие. И тут на улице показался мальчик примерно одних лет с Чарльзом Уоллесом. Он ехал на машине – странный механизм, что-то среднее между велосипедом и мотоциклом. Хотя малыш крутил педалями, где-то явно имелся скрытый источник энергии, позволявший развить необычайно большую скорость. Перед каждым крыльцом он четким движением отводил назад руку, из сумки у себя на плече вынимал сверток газет и бросал на крыльцо. Внешне он ничем не отличался от Денниса, Санди или любого из сотен мальчишек, подрабатывающих в маленьких городках разносчиками газет, и все же, как и те дети, что играли в мяч и прыгали через веревку, что-то в нем казалось неправильным. Рука двигалась с необычным однообразием и размеренностью. Газеты летели по одной и той же крутой траектории на каждое крыльцо и падали в одно и то же место. Ни один нормальный человек не смог бы делать столь идеально одинаковые броски.

Кельвин удивленно присвистнул:

– Хотел бы я посмотреть, как они тут играют в бейсбол!

Наконец мальчик заметил их и затормозил, его рука замерла на полпути к сумке с газетами.

– Почему дети оказались на улице? – строго спросил он. – Вы же знаете, что в это время находиться снаружи разрешается только служащим!

– Нет, мы ни о чем подобном не знаем, – возразил Чарльз Уоллес. – Мы вообще нездешние. Может быть, ты расскажешь нам об этом месте?

– То есть ты имеешь в виду, что вы получили пропуск на эту территорию и все такое? – удивился мальчик. – Иначе как бы вы сюда попали? – пробормотал он себе под нос. – Но тогда почему вам ничего о нас неизвестно?

– Это ты тоже мне объяснишь, – сказал Чарльз Уоллес.

– Так вы проверяющие? – заметно оживился мальчик. – Всем известно, что в нашем поселке самый мощный Центральный Мыслительный Центр на планете! Мы выпускаем продукцию только самого высшего качества! Наши фабрики работают в круглосуточном режиме, и производственные линии никогда не останавливаются! А кроме того, у нас есть пять поэтов, три художника и шесть скульпторов – и все идеально настроены!

– А чем вы руководствуетесь? – тут же спросил Чарльз Уоллес.

– Как чем? Уставом, конечно! – гордо отчеканил мальчик. – На этой планете мы – самое упорядоченное поселение! У нас уже несколько веков не было отклонений! И весь Камазоц знает о наших достижениях! Вот почему мы самый главный город на Камазоце! У нас расположен ЦЕНТРАЛЬНЫЙ Мыслительный Центр! И Предмет тоже находится здесь! – от того, с каким благоговением мальчик произнес это короткое «Предмет», у Мэг по спине побежали мурашки.

– А где расположен этот ваш Центральный Мыслительный Центр? – строго осведомился Чарльз Уоллес.

– ЦЕНТРАЛЬНЫЙ Мыслительный Центр, – поправил его мальчик. – Идите все прямо и не промахнетесь. Так вы и правда нездешние? А что вы здесь делаете?

– Разве из нас двоих это ты задаешь вопросы? – пренебрежительно произнес Чарльз Уоллес.

Мальчишка тут же побелел, точно как та женщина перед домом.

– Покорнейше прошу простить мою дерзость! Мне пора браться за дело, иначе я нарушу расписание и придется отчитываться перед старшим, – и он умчался дальше по улице на своей машине.

Чарльз Уоллес задумчиво уставился ему вслед.

– В чем же дело? – обратился он к Мэг и Кельвину. – Он как-то смешно разговаривает: как будто говорит вовсе не он, только губы шевелятся. Вы понимаете, о чем я?

– Точно, смешно, – медленно кивнул Кельвин. – Это слово подходит лучше всего. И не только из-за того, как он разговаривает. Здесь все смердит чем-то недобрым.

– Идем! – напомнила им Мэг. Сколько еще ей придется их подталкивать? – Давайте наконец найдем папу! Он мигом нам все объяснит!

Дети пошли дальше. Они миновали еще несколько кварталов, когда им начали попадаться люди, взрослые люди, а не дети: они ходили туда-сюда и даже пересекали улицы. Они не обращали на детей никакого внимания, внешне совершенно поглощенные своими делами. Несколько человек вошло в многоквартирные дома. Но большая часть направлялась туда же, куда и они. Люди выходили из боковых улочек и сворачивали в нужном направлении с таким автоматизмом, как будто слишком глубоко задумались, а путь был таким знакомым, что можно было не смотреть по сторонам.

Через некоторое время вместо многоквартирных домов вокруг них оказались здания, похожие на офисные: большие коробки из стекла и бетона с огромными входами. Сквозь широкие двери входили и выходили люди с портфелями.

Чарльз Уоллес приблизился к какой-то женщине и вежливо спросил:

– Извините, но вы не могли бы мне сказать… – но та едва удостоила малыша взглядом, даже не замедлив шага.

– Смотрите! – показала Мэг. Перед ними на другом краю обширной площади стояло непомерно большое здание. Такого гиганта они никогда не видели: оно было больше, чем Эмпайр Стейт Билдинг.