Трещина во времени

Кельвин показался ей очень грустным, но уже в следующую секунду его лицо озарила знаменитая лучистая улыбка.

— Что-то должно случиться, Мэг! Что-то очень хорошее! Я это чувствую! — и он стал медленно осматривать их уютную, хотя и изрядно захламленную гостиную. На фортепиано стояла небольшая фотография: группа мужчин на пляже. Перед ней Кельвин задержался. — А это кто?

— А, так, группа ученых.

— Где?

— На мысе Канаверал, — ответила Мэг, подойдя поближе. — Вот это мой папа.

— Который?

— Вот.

— Тот, что в очках?

— Ага. Тот, кому давно пора постричься, — Мэг вдруг хихикнула: показывать Кельвину фотографии было так приятно, что она позабыла о своем плохом настроении. — У него волосы такого же оттенка, как у меня, и он никогда не стрижет их вовремя. Обычно за этим следит мама: она купила ножницы и машинку и стрижет его сама, потому что ему некогда терять время на парикмахеров.

Кельвин долго смотрел на фотографию и наконец решительно заявил:

— Он мне нравится. И он совсем как Чарльз Уоллес, верно?

— Да, когда Чарльз Уоллес был ребенком, он выглядел в точности как папа! — расхохоталась Мэг. — Это и правда смешно.

— Не то чтобы он был красавцем или что-то такое, — добавил Кельвин, все еще не спуская со снимка глаз, — но он мне нравится!

— Он просто слишком красивый, тебе не понять! — тут же возмутилась Мэг.

— Не-а, — спокойно возразил Кельвин. — Он высокий и костлявый, как я.

— Ну а я думаю, что ты красивый, — заявила Мэг. — И у папы глаза очень похожи на твои. Понимаешь, о чем я? Они по-настоящему синие. Только ты не сразу замечаешь это из-за очков.

— А где он сейчас?

Мэг застыла. Но ей не пришлось отвечать, потому что дверь в кухню распахнулась и вошла миссис Мурри с дымящимся супом.

— Ну вот, — объявила она. — Я доварю его как полагается, на плите. Мэг, ты приготовила уроки?

— Не до конца, — ответила Мэг, поспешив вернуться в кухню.

— Тогда я уверена, что Кельвин не обидится, если ты ненадолго оставишь его и все сделаешь до обеда.

— Конечно, не вопрос, — Кельвин порылся в кармане и достал измятый клочок бумаги. — Если уж на то пошло, мне и самому надо кое-что сделать. Математику. Это единственный предмет, с которым у меня вечно проблемы. Я отлично управляюсь там, где надо работать со словом, но с числами не дружу.

— Тогда тебе лучше обратиться к Мэг за помощью, — улыбнулась миссис Мурри.

— Но, видите ли, я на пару классов старше Мэг.

— А ты все-таки попроси ее помочь сделать математику, — снова предложила миссис Мурри.

— Да, конечно, — вежливо кивнул Кельвин. — Вот. Но это непростая задача.

Мэг разгладила бумагу и посмотрела, что там написано.

— А им важно, как именно ты это решишь? — наконец спросила она. — Ну в смысле: ты можешь решить задачу по-своему?

— Ну, я думаю, да, если смогу объяснить, что делал, и ответ сойдется.

— То-то и оно, вечно мы должны делать так, как им удобно. Но ты сам взгляни, Кельвин. Разве не будет гораздо легче решить ее вот так? — и ее карандаш запорхал по бумаге.

— Ух, ты! — вырвалось у Кельвина. — Ничего себе! Кажется, я усек! А ну-ка покажи мне еще раз этот способ на другой задаче!

И снова карандаш Мэг пустился вскачь.

— Все, о чем надо помнить: любую правильную дробь можно перевести в десятичную с бесконечным периодом. Вот, видишь: 3/7 у нас получается равны 0,428 571…

— У вас в семье что, все такие гении? — Кельвин глянул на нее с восхищенной улыбкой. — Я уж думал, что больше меня ничем не удивишь, но ведь тебя в школе считают тупицей и вечно вызывают к директору.

— Да, это так.

— У Мэг проблема с математикой из-за того, — вмешалась миссис Мурри, — что они с папой привыкли играть в числа, и Мэг успела выучить очень многие короткие способы решений. А когда в школе ее насильно пытаются заставить решать задачи длинным путем, она злится и упрямится, а от этого у нее мозги как будто отключаются.

— В вашем доме есть еще такие же двоечники, как Чарльз Уоллес и Мэг? — поинтересовался Кельвин. — Я бы очень хотел с ними познакомиться!

— Было бы также неплохо, если бы у Мэг исправился почерк, — добавила миссис Мурри. — Я его кое-как разбираю и то с большим трудом, но вряд ли это удается ее учителям — они просто не хотят тратить на это свое время. Собираюсь подарить ей на Рождество пишущую машинку. Это значительно упростит всем жизнь.

— Если на свете есть человек, который все делает неправильно, так это я, — призналась Мэг.

— Какая длина у мегапарсека? — вдруг спросил Кельвин.

— Это одно из прозвищ, которые дал мне папа, — сказала Мэг. — Мэгапарсек. Примерно 3,26 миллиона лет.

— А что такое E=mc²?

— Уравнение Эйнштейна.

— Что обозначает Е?

— Энергию. — m?

— Массу. — с²?

— Скорость света в сантиметрах в секунду в квадрате.

— С какими странами граничит Перу?

— Понятия не имею. Но думаю, что это где-то в Южной Америке.

— Столица Нью-Йорка?

— Нью-Йорк Сити, конечно!

— Кто написал Босуэлловскую «Жизнь Сэмюэля Джонсона»?

— Да ну тебя, Кельвин, я сроду не дружила с английским.

Мальчик со стоном обратился к миссис Мурри.

— Да уж, не хотел бы я оказаться на месте ее учителей!