Треснувшее зеркало

— В этом замечании есть какой-то неприятный подтекст? Вы что, действительно, подозреваете, что я убил Хетер Бэдкок, и думаете, что я убил ее по ошибке, вместо Марины Грегг? Или же что я и хотел убить именно Хетер Бэдкок?

— Я еще не высказывал никаких предположений, — заметил Крэддок.

— Конечно, это ведь не в вашем стиле. Вы всегда очень корректны. Хорошо. Давайте ближе к делу. Я там был. Я имел возможность, но был ли у меня мотив? Ага, как раз это вы и хотели бы знать. Какой у меня был мотив?

— Пока что я его не смог обнаружить, — в тон ему заметил Крэддок.

— Очень обнадеживает. Я чувствую себя спокойнее.

— Я просто интересуюсь тем, что вы могли заметить в тот день.

— Это вы уже знаете. Я все сразу рассказал местной полиции. Это так унизительно. Я очутился буквально на месте убийства. Фактически видел, как было совершено убийство, не мог не видеть и тем не менее понятия не имею, кто это сделал. Стыдно признаться, но лично я заметил неладное лишь тогда, когда увидел, как бедняга сидит на стуле, судорожно хватая воздух, а затем умирает. Конечно, я дал прекрасный материал с места события, мы намного опередили остальные газеты, ну и все такое прочее. Но сознаюсь, мне просто стыдно, что я больше ничего не знаю. Мне бы следовало знать больше. И вы ни за что не убедите меня, что яд предназначался Хетер Бэдкок. Она была приятной женщиной, чересчур болтливой, но за это ведь не убивают — если только ты не выболтал секрета. Но думаю, никто никогда не доверил бы Хетер Бэдкок никакого секрета. Да и она не принадлежала к тем женщинам, которых интересуют чужие секреты. Насколько я ее знаю, она всегда говорила только о себе.

— Это, по-видимому, общее мнение, — согласился Крэддок.

— Значит, остается знаменитая Марина Грегг. Уверен, найдется масса прекрасных мотивов для убийства Марины. Зависть, ревность, любовные интриги — все эти театральные штучки. Но кто это сделал? Думаю, какой-нибудь ненормальный. Вот и все. Таково мое компетентное мнение. Этого вы от меня хотели?

— Не только. Насколько я понял, вы прибыли и поднимались по лестнице одновременно с викарием и мэром?

— Совершенно верно. Но прибыл я раньше.

— Этого я не знал.

— Да. Вроде как разведка местности, вживание в обстановку. Со мной был фотограф. Я спустился, чтобы сделать несколько крупных планов, а с при бытием мэра снять, как он набрасывает кольцо на разыгрываемые призы, выуживает спрятанный сюрприз и тому подобное. Затем снова пошел наверх, не столько по делу, сколько пропустить пару глотков. Это было совсем недурно.

— Понятно. А вы можете сейчас вспомнить, кто еще был на лестнице, когда вы по ней поднимались?

— Марго Бенс из Лондона со своим аппаратом.

— Вы хорошо ее знаете?

— Нет, но довольно часто сталкиваюсь с ней по работе. Она молодец, умеет хорошо подать материал. Снимает все престижные мероприятия — премьеры, торжественные представления — и специализируется на снимках с оригинальным ракурсом. Эстетство! Она устроилась в углу промежуточной лестничной площадки, откуда удобно снимать тех, кто подымается по лестнице, и то, как обмениваются приветствиями наверху. Передо мной поднималась Лола Брюстер. Вначале я не узнал ее. У нее новая прическа, с темной рыжиной. Самая сейчас модная прическа, под аборигенов острова Фиджи. Когда я последний раз видел ее, волосы ее мягко ниспадали, обрамляя лицо. А цвет был приятным, золотисто-каштановым. С ней был крупный темный мужчина, американец. Не знаю, кто он такой, но на вид очень важный.

— А на Марину Грегг вы не смотрели, когда поднимались?

— Смотрел, конечно.

— Она не показалась вам расстроенной, потрясенной или испуганной?

— Странно, что вы об этом говорите. Мне действительно на какое-то мгновение показалось, что она вот-вот упадет в обморок.

— Понятно, — задумчиво протянул Крэддок. — Спасибо. Вы больше ничего не хотите мне сказать?

Макнейл невинно посмотрел на него широко раскрытыми глазами.

— А что может быть еще?

— Я не верю вам, — объяснил Крэддок.

— Но вы вроде вполне уверены, что я тут не при чем. Какая жалость. Предположим, я оказался ее первым мужем. Никто не знает, кто он, за исключением того, что он был настолько незначителен, что даже имя его забылось.

Дермот не смог сдержать улыбки.

— Женились в первом классе? — спросил он. — Или, может, в детском саду? Я должен идти. Мне надо успеть на поезд.

На столе в кабинете Крэддока в Нью-Скотленд-Ярде лежала аккуратная стопка бумаг. Он бегло просмотрел их и, оглянувшись через плечо, быстро спросил:

— Где остановилась Лола Брюстер?

— В «Савое», сэр. Люкс 1800. Она ждет вас.

— А Ардвик Фенн?

— Он в «Дорчестере». Второй этаж, номер 190.

— Отлично.

Он взял несколько телеграмм и снова перечитал их, прежде чем сунуть в карман. Читая последнюю из них, он сам себе улыбнулся. «Так что, тетушка Джейн, не говорите, что я не делаю свое дело», — пробормотал он вполголоса.

Он вышел на улицу и направился в «Савой».