Третье февраля

Что же нами движет? Бог? Судьба? Вселенная? У разных народов на сей счет найдутся самые разные ответы, подкрепленные во многих случаях священными книгами. Отчасти, почему тогда, выходя из-под влияния святых идей, люди возвышают себя до великих и рушат привычные устои? Разве может так называемый Бог позволить, чтобы люди позволили себе встать на Его место? Он же должен повелевать судьбой, распоряжаться нами и следить, чтобы особенно яростные еретики не вели за собой толпу. Но почему все же это происходит? Этого не знает никто.

Я хотел взять в качестве примера Наталью. Ее доброе сердце должно было преисполниться счастьем земного существования в виде любящего мужа и детей. Почему же Бог, Судьба, Вселенная отобрали у нее единственный смысл жить? Для чего тогда просто любить, если нельзя в полной мере наслаждаться плодами этой бесконечной любви друг к другу?

Почему одним в этой жизни дается все, а другим — ничего? Отчего в этой сложной структуре, которую люди называют «земная жизнь», кто-то имеет право быть счастлив, а кто-то не удостаивается даже маленького чуда? За что этот жестокий мир забирает все лучшее и отдает его властолюбцам, циникам и прочим мерзавцам? Почему маленького счастья не заслуживают рабочие, учителя и иные светлые люди, искренне желающие и делающие все для этого?

К сожалению, нам не постигнуть всех замыслов, которые уготовили нам небеса. Поэтому все, что нам остается, — это принимать происходящее как данность и верить, что когда-нибудь они станут к нам благосклонны.

***

Календарь показывал двенадцатое февраля. Погода хмурилась, но снега не было. Я медленно шел к дому. Внутри одновременно кипели злость и досада.

Адреса Наташи я не запомнил — был слишком погружен в свои мысли. Ее смех, исповедь и доброе отношение связали меня каким-то невидимым узлом всего за одну ночь, проведенную у нее дома. Нужно было хотя бы на секунду задержаться там, взять ее домашний телефон или записать на клочке бумаги номер квартиры… Но этого не случилось, и чересчур эгоистичный, подавленный я возвращался в то место, которое ранее было для меня самым желаемым, но отнюдь не сейчас.

Не сейчас.

Тани, как обычно, в это время уже не было, впрочем, как не было и Сони. Тихо раздевшись, я проследовал в свою комнату.

Все было точно таким же, как я оставлял до этого. Между тем на столике лежал белый листок бумаги, исписанный аккуратным почерком и источавший знакомый запах духов. Я подошел к столу и взял лист в руки.

«Дорогой Юра!