Третье поколение

Второй метнулся в сторону, пытаясь обойти Нату сбоку, но получил подсечку от Клима. Его, лежащего, Ната, издав яростный боевой клич, прижгла вторым разрядом. И только теперь обернулась, чтобы осмотреться. Рядом с нею стояли только двое, Гай и Клим, остальные стартанули на второй космической вон из наблюдательной камеры, справедливо рассудив, что предупреждения в личных делах и порка им ни к чему.

– Берем добычу и валим! – объявила Ната и схватила черный защитный колпак одного из работяг – пригодится.

Отобранным у похоронщика ножом они вспороли ленты скотча (привязан приговоренный был на славу). Парень свалился с доски мешком, тело онемело, ноги сами собой подогнулись. Попробовал встать, не смог. Тогда, подхватив пленника под руки, Гай и Клим потащили добычу в наблюдательный бокс, Натали захлопнула за ними дверь. Здесь «пираты» немного отдышались после дерзкого рейда.

– Звездно, да? – засмеялась Ната, обводя торжествующим взглядом свою стаю.

– Погоди, нам такие звезды пропишут, что из глаз полетят метеоры! – предрек Клим. – Спешно стартуем отсюда.

И они рванули.

А бесы утилизатора так и остались валяться на полу обездвиженные. Не страшно, придут в себя через полчаса, проблюются и побегут доносить на нарушителей.

«Вот тогда все и начнется», – со сладким ужасом подумала Ната.

«Судьба щедра!»

Клим и Гай тащили спасенного по коридору. Тот висел между ними мешком, едва переставляя ноги. Натали догадалась напялить ему на башку колпак ут-работяги, чтобы камеры не идентифицировали похищенного. Сама Ната шагала впереди, вернув парализатор в кобуру, но при этом настороженно оглядываясь по сторонам.

Встречные косились с любопытством, но вопросов не задавали: ответ напрашивался сам собой – чокнутая дочурка префекта затеяла очередную потеху. Теперь детки-малолетки играют в большой утилизатор, издеваются над бедолагой, заставляют изображать приговоренного. Говорят, на прошлой неделе эта же троица засунула в раструб утилизатора робота-мойщика и поломала технику. Того и гляди, доиграются, – осуждение читалось в каждом взгляде.

– Куда его? – спросил, пыхтя, Клим.

– Ко мне в каюту, куда же еще? – Натали дерзко объявила каюту префекта своей, и никто из прайда в этом не усомнился.

– С нас спустят шкуру, – предрек Гай. – Точно, до самых костей, а потом еще и кости вынут.

– Я вас прикрою, – пообещала Натали.

– Не надо было лезть. Я чуял: громить утилизатор – глупость последняя, – бубнил Клим, изнемогая под тяжестью полуживого тела.

– А если б тебя скрутили и сунули в мясорубку, тогда что, а? – подражая ледяному голосу лейтенанта Ли, спросила Ната.

– Ну, я не такой.

– А какой ты, какой? Кто решает, каким положено быть?

Женщина в форме медсестры остановилась, глянула с подозрением.

– Что с ним? – указала на черный колпак.

– Перекайфовал. Надышался ночью из даровой форсунки. Ничего страшного, проспится. Если что, я на связи. – Натали похлопала себя по предплечью, вернее, по гибкой пластине планшетки, прилепленной к рукаву.

– Он просто на ноги слаб, – поддакнул Клим.

Женщина протянула руку, пытаясь сдернуть колпак.

– Вы же не хотите, чтобы парня высекли! – Натали перехватила ее руку. Пальцы у нее были по-мальчишески крепкие, и женщине не удалось выдернуть запястье.

– Очень даже хочу. – Женщина глянула гневно. – Вас давно уже надо призвать к порядку, а то угробите корабль.

– Порка никого не сделала лучше. – Натали отвела настойчивую лапку медсестры от черного колпака на лице пленника. – Это просто выплески садомазохистского комплекса. Вы как, в сексе употребляете садомазо? Плеточка там, намордники, кляп красненький, как у клоуна нос? Слюнки не текут? – Она отпустила руку любопытной, одновременно толкнув женщину к стене.

– Сейчас же напишу докладную префекту, – пообещала медичка, закипая гневом.

– Да хоть десять, – фыркнула Натали. – У префекта их толстенная папка.

Больше по дороге к ним никто не приставал, хотя многие фоткали на планшеты странную стаю. В итоге они благополучно добрались до каюты префекта. Места тут было с избытком, почти простор: несколько разнокалиберных блоков, один – гостевой, в котором зачастую ночевал кто-нибудь из знакомых, сейчас он как раз пустовал. Здесь, в гостевом боксе, освобожденного паренька посадили на стул. Гай подал ему картонный стакан с трубочкой, внутри был томатный сок, его любимый. Кусты томатов, по виду больше походившие на деревья, росли не только в оранжерее, но и в боковых коридорах, раскидывая плети с гроздьями мелких плодов до самого потолка, так что томатный сок подавали в столовке самый что ни на есть настоящий. Про себя Гай называл этот сок вишневым, хотя знал, что вишни на корабле не растут.

Парень сделал глоток, сморщился:

– Что за гадость?

– Ты кто? – спросила Ната подлинно инквизиторским тоном, уперев руки в бока и постукивая носком ботинка.

– Кошмар… – пробормотал тот.

– Да я поняла, что это все кошмар. Я имя спрашиваю.

– Я и говорю – зовут Кошмар.

– Так я и думал, – кивнул Гай.

Парень нелепо хихикнул. Теперь его начало трясти крупной дрожью.

– А вы кто?