Третье пришествие

– Па, по зомбоящику новости кажут, – сообщил Дмитрий, кусая красное, как стоп-сигнал, яблоко.

– И что?

– Японцы астероид какой-то обнаружили. На эллиптической орбите.

– И чо? – внутренне сжимаясь, повторил я.

– Да так, ничего. Приближается. Па, а «чо» говорить неправильно.

Было слышно, как в прихожей тикают огромные напольные часы. Дима их выиграл в карты. И поскольку не знал, куда деть антикварного монстра, притащил его к нам. Монстр оказался большим упрямцем. Что бы с ним ни творили, всегда показывал неправильное время. Трагически отставал на несколько минут.

– В тот раз Джимми крикнул Богу «stop it», – медленно сказал Баб.

– В тот раз все мы это крикнули, – сказал я. – Мы не могли иначе.

– Йес, все крикнули. Толко не знаю, правилно ли получилось. Мы не могли иначе, да. Но есть не толко мы. Тебе не кажется, кто-то все знал? Что мы не можем иначе? И захотел посмотреть, что с нами получаться будет в другом континууме.

Я пожал плечами. Разве был выбор? Миллиарды погибших… Да, теперь мы точно знаем, что существуют силы, которые гораздо могущественнее людей. И от нас они не слишком отстранены, могут вмешаться в любой момент. И что? По большому счету мы и сейчас мало что можем противопоставить. Хотя старались ко второму разу подготовиться заранее.

– Нет смысла гадать. По крайней мере десять лет мы выиграли.

– Десять лет – это не джек-пот.

Я еще раз пожал плечами.

– Нэсе Галя во-оду, – вдруг запела Варвара Степановна. – Коромысло гнэться… ну, девчоночки, чего не подхватываете?

– Боммм, боммм, боммм, – прогудел монстр в прихожей. Подумал, добавил еще один боммм и поперхнулся.

– Кто хочет водки? – спросила Алиса.

– Мнэ срочно надо лэтайт ту Вашингтон, – сказал Баб. – Как можно поменять тикет?

– Да бросьте вы это, – заявил Некумыкин, надевая фуражку. – Так низя. С нашими бабами не пропадешь. Правда, Ефим Львович? А за нэй Иванко як барвинок вьется… Шо там дальше?

– Не хотелось бы знать, – тихо сказала Алиса. – Шо там дальше.

– Надо, – не согласился я. – Кто хочет водки?

– Боммм, – отозвался монстр. Вроде бы оптимистически.

Алиса молча налила в стаканы. Граненые, советские. Дизайн которых разработала лично скульптор Вера Мухина. Мы выпили не чокаясь.

В сухой вазе на подоконнике стояла южноафриканская иммортель, подаренная Алисе нашим знакомым пилотом из Дурбана. За окном качался фонарь. Зря я его повесил, наверное.

К нам опять заглянул Митрий.

– Эй, ветераны! Почему такие окаменелые?

– Да так, – сказал Фима. – Астероид не нравится.

– Мы разобьем этот безмозглый стоун.

– О, йес. Нэсомненно, – сказал Баб. – Тайтэн-Армагеддон, Топол и все такое прочее. Эсли не промажем, конечно.

Капитан Некумыкин вздохнул, подумал, выпил еще, печально обнажил голову.

– И если кобыла не сдохнет.

Над Москвой гудел очередной стратегический перехватчик. В прихожей прозвучал полонез Агинского. Со стороны кухни сочился горький запах. И это было самое невероятное. Чтобы у Алисы что-то подгорело?

А раз подгорело, следовало одно. Следовало свозить ее в Грецию. Побывать на острове хитроумного Одиссея и его верной Пенелопы. Попробовать свежих оливок. Причаститься. Припасть к европейским первоистокам. Кто знает, вдруг да осенит чем-нибудь. Потом подняться на Олимп, принести какую-нибудь жертву метателю молний, вдруг да снизойдет, вдруг да поможет. А не поможет, так попытать судьбу в Дельфах. Если и там обломится, просто посмотреть на великие развалины. Удостовериться, что все в мире – действительно тщета и ловля ветра. Напоследок омыть семью в Эгейском море. Три звезды я еще мог купить. Еще было не поздно. Время еще было. Я даже догадывался сколько.

– Слушай, па, а правда, что у бефобастрона было человеческое лицо?

Я очнулся.

– Кто тебе об этом рассказал?

– Да наш новый учитель по ОБЖ. Странный он, чудной. То выглядит как молодой, то старик стариком, вроде иконы. Ходит в смешной шапочке с помпоном. Лапы – во! Бывший десантник. Я ему не поверил. Ну, про лицо. А он вдруг выдает: ступай, отрок, да отца спроси своего. Отрок… Слово какое-то непонятное. Вот кто такие орки я знаю, а что значит отрок?

У меня вдруг знакомо и противно зашумело в ушах. До чего же хилое создание пенсионер! Особенно под нагрузкой. Смешно, давление у бывшего десантника иногда бывает, что у трансформатора – 220/127.

– Так, отрок, – сказал я. – А сколько пальцев на руках у вашего нового учителя насчитывается?

– Па, а ты чего такой красный? Прямо как Царапа, когда злится.

– Сколько пальцев?

– Ты знаешь, много.

– Ну, – с облегчением сказала Кристина Туманян. – Он не должен опоздать во второй раз.

Фима покачал головой.

– В третий. Это будет уже третий раз.

– Что ж, бог любит троицу.

– Посмотрим. Петрович, ты что-то… плохо выглядишь. На самом деле.

Алиса убежала в ванную и вернулась со шприцем и ампулами. Гипертонический криз она умела распознавать мгновенно и на расстоянии. Научилась у доктора Шойгу, а потом долго тренировалась на мне.