Третье пришествие

– Да. Похоже, что в блиндаже не отсидишься, – задумчиво сказала супруга военного министра и закурила.

– Еще вопросы есть? – спросила Варвара Степановна.

– Всего один, – рубанула Боевая Подруга. – Куда передислоцировать стройбаты? Черт побери, хватит им загорать на генеральских дачах. Только скажите, мы с Мишкой мигом отправим их военно-транспортной авиацией.

Варвара Степановна выпила стопочку «Арарата» и вдруг приятным контральто пропела:

– Нэсе Галя воду… Коромысло гнэться… Ну, девчоночки, чего молчите?

И девчоночки всех народов подхватили:

– А за ней Иванко… Як барвинок вьется…

Честное слово, от умиления у меня слезы тогда навернулись. Как оказалось, рановато. Нас ожидало Большое Возражение.

* * *

Во втором часу ночи гостьи разъехались. Все, за исключением Варвары Степановны и ее школьного друга.

Прошедшая вечеринка никак не отразилась на профессоре Славике. Все такой же свежий и отутюженный, он профессорским голосом рассказывал, с какой жадностью горные породы поглощают кислород. Особенно – сульфиды и сульфаты железа. В заброшенных штреках, квершлагах и галереях содержание жизненно необходимого газа падает практически до нуля. Известны случаи гибели рабочих, по неосторожности туда забредавших. Гибели от удушья, разумеется. Вот почему шахты и рудники должны непрерывно продуваться. С поверхности, естественно.

Естественно, кое-что об этом мы слышали. Но мы не знали ответа на проклятый вопрос, который не преминул воткнуть Ермолай Борисович:

– Как вентилировать подземные выработки, если атмосфера Земли исчезнет?

– Надо чем-то обмазать стены, – предложил Дима. – Таким, что не поглощает кислород.

– Логично, – кивнуло Возражение. – Загвоздка лишь в том, что материал, который совсем не поглощает кислород, мне лично неведом. Боюсь, что земной науке – тоже. Уж больно активен элемент.

– Требуется консультация грамотного химика, – сказал Фима.

Ермолай Борисович вздохнул.

– У химиков консультировались все горнодобывающие компании мира. Результат: можно выбрать что-нибудь с минимальной поглощающей способностью. Вот и все.

– Так что же, у проблемы нет решения? – недоверчиво спросил Дима.

– Надежда есть. Знаете, мы не первые ищем это решение. Подозреваю, что его нашли. До нас.

– Кажется, я начинаю понимать, – сказала Любовь Егоровна.

– Что значит – до нас? Поясните, – потребовал я.

Профессор улыбнулся.

– Я могу воспользоваться одним из ваших компьютеров?

– Сделайте одолжение.

Ермолай Борисович быстро вышел в портал NASA, открыл нужный файл. На экране оказалось изображение одного из марсианских подземелий, недавно обследованных ребятами с «Одиссея».

– Так. И что? – не понял я с устатку.

Ермолай Борисович молча увеличил фрагмент фотографии. Там со стены свешивались какие-то лохмотья.

– Вот это подарок, – пробормотал Фима.

– Добыть! – рявкнул Дима.

– У них начинается пыльная буря, – мрачно сказала Тамара Саратовна.

Тут и до меня доехало.

– Алиса! Связь!! Немедленно!!!

– С Уорреном?

– Нет, нужен Джеф Кибуали Пристли. Это Хьюстон, опять же, штат Техас. Международный центр управления пролетами.

Алиса нежно погладила меня по голове.

– Не волнуйся, дорогой. Кислотность повысится.

А я вспомнил изречение Маргарет Тэтчер: если нужно написать речь, просите мужчину. Если нужно сделать дело, ищите женщину.

Я нашел такую женщину.

11. Гнев и загадки Марса

– Ужасающая картина, – сообщил Клаус. – Чаша Бурь заполняется. Там все бурлит. Картинку видишь?

Дефицит времени наконец-то заставил Землю забыть о карантинных ограничениях. По этой причине Эдвин вольготно сидел в центральном отсеке посадочной ступени. Он мельком взглянул на экран своего пульта.

– И сколько у нас времени?

– Может быть, сутки. Может быть, неделя. Хьюстон считает, что вряд ли больше.

– Эх, Клаус, тут изучать, да изучать. На десятки лет хватит! А может, и на века. Трудно даже представить, что в катакомбах кроется. По-моему, даже ты не до конца сознаешь.

– Да сознаю я, сознаю. Но такова Дестини. Кого пошлешь?

Кого пошлешь… И на «Одиссее», и в Хьюстоне прекрасно знали, что скафандры Эдвина и Венсана поизносились, не очень хорошо перенесли многочисленные дезинфекции. Во внешних оболочках появились дефекты в виде микроразрывов, потертостей, стойких засорений частицами песка. Земля опасалась, что на сгибах песок мог перетереть нити и привести к разгерметизации. А запасные комплекты погибли вместе с «Калифорнией». Одеяния же Григория и Го пострадали меньше, поскольку первый на Марс прибыл последним, а второй долго отсиживался в засыпанном «Спэрроу». Так что выбирать не приходилось.

Эдвин взглянул на прозрачные двери.

– Они уже проснулись. Завтракают.

– Понятно, – отозвался «Одиссей». – Приятного аппетита.

И скрылся за горизонтом.

– Послушайте, у меня лука почти не осталось, – пожаловался Григорий. – Заканчивается то есть.

– И риса мало, – присоединился Го.

– У нас много чего заканчивается. В частности, время. Кончайте трапезу.

– Дедовщина какая-то.

– Незамутненный американский империализм.

Эдвин обдумал критику и сделал вывод:

– Демагоги. С межпланетной дороги.

* * *