Третье рождение Феникса

Андрей Чернышев призвал всю силу воли, дабы сохранять беззаботный, разудалый вид этакого гуляки, кутилы-гусара, которому все нипочем. Он бросал полные страсти взгляды на Ольгу и Зорину, избегая лишь Марии Варламовны, Маши… ради которой он рвался в захудалый Костров, жертвуя военной карьерой, продвижением и должностью. А она зря времени не теряла, обросла ухажерами, как праздничная елка - пряниками и конфетами. Вон, молодой Вершинин млеет от щенячьего восторга, сидя напротив и глазея в вырез ее платья. Так бы и свернул ему нахальную башку! Впрочем, этот безусый юнец Чернышеву не помеха. Куда опаснее второй - самоуверенный, расфуфыренный питерский хлыщ, который прилип к Машеньке, как пластырь. Правду говорили знакомые офицеры, что госпожа Симанская собирается замуж, а он, дурак, не верил! Вот, представился случай самому убедиться. И уж чувствует себя у Симанских как дома приезжий жених - с мамашей на короткой ноге: подлизывается к будущей теще. Что с этим делать? Не стреляться же с ним, в самом деле? «А почему бы и нет?» - мелькнула шальная мысль, вспыхнула… и пропала.

Чернышев скрипнул зубами, заметив, как Руслан наливает Маше в бокал вино, шепчет что-то ей на ушко. Проклятие! Майор выпил водки, не дожидаясь тоста, налил себе еще и вновь быстро выпил. Легче не стало.

Мария Варламовна же как будто не замечала ничего - пила, ела, улыбалась. Она не ощущала себя мишенью, яблоком раздора, точкой столкновения мужских амбиций, тяжелых, хмельных страстей. За столом, несмотря на скрытое кипение чувств, велся вполне мирный, внешне весело-оживленный разговор. Разве что пили много и как-то отчаянно.

- Прошу внимания, господа! - тоном великосветской дамы воскликнула Тамара Ивановна. - У нас сегодня будут фанты! А после… сюрприз!

Все смолкли, повернулись в ее сторону.

- Предлагаю потанцевать! - осмелев от нескольких рюмок коньяка, предложил Борис Герц.

Его слова потонули в хоре голосов, требующих собирать вещи-фанты, по которым будут назначаться задания. Ольга Вершинина принесла высокую вазу с широким горлышком и обошла с нею гостей. Каждый положил туда какую-нибудь мелкую вещицу. Мария Варламовна опустила в вазу перстень с александритом.

Зорина потирала руки - пока все шло так, как она задумала.

Глава 7

Подмосковье. Марфино

Ева сидела на диване, поджав ноги, грелась у огня. Березовые поленья уютно потрескивали, от камина шел жар.

- Все! - сказал Смирнов, обнимая ее за плечи. - Машина в гараже, ворота я закрыл. Воду включил. Через пару часов бойлер нагреется, если электричество не вырубят. Пойду, поищу съестные припасы Синей Бороды.

- Я видела в кухонном шкафчике какие-то консервы, - вспомнила Ева. - И чайник поставь, пожалуйста.

Когда выяснилось, что в доме будет вода, она повеселела. Камин можно жечь хоть всю ночь, дров хватит. Смерть от голода им тоже не грозит. Вот только тени убиенных жен… Мысли о присутствии в доме бесплотных духов, не упокоившихся с миром, внушали Еве некоторые опасения.

- Сама придумала ужастик, теперь сама же и боюсь, - прошептала она, укутываясь в плед. - Ничего, выпью перед сном пятьдесят граммов коньяка, и все страхи как рукой снимет.

Всеслав нашел на кухне банку ветчины, сардины в масле, маринованные огурцы, несколько пачек сухого печенья, абрикосовый джем, растворимый кофе и компот из ананасов. Этого им с Евой хватит и на ужин, и на завтрак.

Он сложил еду на поднос, принес в «каминный зал».

- А кофе? - спросила Ева.

- Сейчас сделаю.

Она жевала без аппетита, хотя с утра ничего в рот не брала. Предстоящая ночь в этом доме пугала ее. Нервы…

- Ты же говорила, что проголодалась, - улыбнулся Славка. - А сама ничего не ешь.

- Я боюсь, - буркнула Ева, с трудом проглотив кусочек ветчины. - Мне лучше было остаться дома. Не люблю чужого жилья.

- Здесь нет никого, кроме нас. Я обошел оба этажа, заглянул в каждый уголок.

- А подвал?

Сыщик с завидным спокойствием поглощал сардины, рядком укладывая их на печенье, и запивал горячим кофе.

- Неужели кто-то в такой мороз будет сидеть в подвале? И зачем, скажи на милость? Нас с тобой подкарауливать?

Ева понимала, что он прав, но страх не уходил. Она пила кофе с коньяком, стараясь не думать о темноте и тишине, которые скоро наполнят дом. В этой темноте…

- Спать будем здесь, - прервал ее воображаемые ужасы Смирнов. - У огня.

Он придвинул один из диванов поближе к камину, принес подушки и плед. Метель не унималась. Слышно было, как дует за окнами ветер.

- Бойлер нагрелся? - спросила Ева.

- Наверное, еще нет. Придется подождать.

Светильник под потолком несколько раз мигнул.

- Снег может повредить провода, - сказал Всеслав, поднимая голову. - Ничего страшного. В бойлере полно воды, запас свеч приличный. Не пропадем.

Не успел он закончить фразу, как свет еще раз мигнул и погас.

- А-а-а! - завопила Ева, натягивая на голову плед. - Я так и знала!

Огонь в камине бросал на стены неровные багровые отблески, углы «зала» тонули во тьме. Смирнов подложил еще дров, опустил жалюзи на окнах, задернул тяжелые шторы, улегся рядом с Евой, обнял ее.