Третье рождение Феникса

Те несколько ночей близости, которые были у них, казались теперь Андрею невосполнимыми, не возможными ни с какой другой женщиной. Они переливались в его памяти огнями диковинного самоцвета, до которого он дотянулся каким-то чудом, но не сумел удержать, упустил. Возобновить эту любовную связь было так же нереально, как вставить в золотую оправу живую звезду. Думаешь, вот она, рядом; а дотронулся - только обжегся, ослеп от сияния и боли.

Как вариант, оставался еще брак. Чернышев не мог не понимать, что, женившись на Симанской - даже если ему удастся вырвать или вымолить у нее согласие, - он ни секунды не будет иметь покоя, сгорая от ревнивых подозрений, от страха потерять ее.

Он не знал, чего хочет, и в то же время не мог оторваться от Маши: выйти из поля ее притяжения было для Андрея равносильно небытию. Он устал бороться с собой, навязывать себе «правильные» решения, поведение и мысли. Пусть все идет, как идет.

Над Костровом кружилась метель, била снежными хвостами, подобно фантастическому тысячеглавому дракону, изрыгая из разверстых пастей хлесткий морозный ветер. В домах топились печи, горел за окнами свет, было тепло, уютно.

В гостиной у Зориной звучала хорошая музыка, приглушенный смех, игривые разговоры. Ольга Вершинина таяла от любезностей майора Морозова, Тамара Ивановна напропалую кокетничала с Талеевым. Жарко пылала люстра. Пахло сигаретным дымом, апельсинами, коньяком и кофе.

Мария Варламовна не боялась, что Руслан приревнует ее к другим мужчинам. Ей это даже нравилось. И Андрюше Чернышеву полезно поскрипеть зубами - может, наконец, отстанет от нее со своими ухаживаниями. Вот Сережу Вершинина жалко - переживает мальчик, мучается. Но тоже закалка! Пусть смолоду привыкает, что за женщину надо сражаться, биться с превосходящими силами противника. А то привыкли: не успеют лениво поманить пальчиком, как девчонки уж бегут, задыхаясь от радости, на ходу юбки задирают и кофточки расстегивают. Куда такое годится?

- Господа! Господа! - захлопала в ладоши, привлекая к себе внимание, хозяйка дома. - У нас фанты! Вы не забыли?

Морозов, предупреждая Ольгин порыв, принес вазу с вещичками, по которым следовало назначать задания, поставил на стол. Перечень действий для участников игры Зорина придумала заранее и написала на бумажке. Оглашать жребий выпало Руслану Талееву.

Он встал спиной к вазе, и Ольга вытащила первым перстень Марии Варламовны. Все затаили дыхание.

- Что сделать этому фанту? - торжественно спросила Вершинина.

- Рассказать любимую историю, - прочитал по бумажке Руслан, и по гостиной пронесся вздох разочарования.

- Что сделать этому фанту? - спросила Ольга, вынимая из вазы часы Талеева.

- Изречь пророчество, - прочитал тот.

Дальше разыгрывались «рассказать стихотворение», «поцелуй», «танец на бис», «пантомима» и «признание в любви», но уже без интереса. Зорина бросилась спасать положение.

- Ко мне пришло семеро гостей! - воскликнула она, обводя присутствующих многозначительным взглядом. - За окнами холодная, вьюжная тьма. Время приближается к полуночи… Семь - число таинств! Семь престолов, семь печатей, семь ангелов и семь дьяволов! Магический предел, за которым раскрываются врата непостижимого…

- Не призывайте духов тьмы, уважаемая Тамара Ивановна! - шутливо перебил ее Борис Герц. - Это небезопасно!

Но Зорина не дала сбить себя с избранной волны.

- Начнем игру, господа! - зловеще произнесла она, задавая тон будущим событиям. - Там ждут!

Она подняла указательный палец вверх и закатила глаза, остальные невольно подняли головы, сопровождая ее взгляд.

- У нас будто не фанты, а сатанинский обряд, - пьяно хихикнул Морозов.

На него зашикали. Играть, так играть. Сильный порыв ветра со снегом распахнул окно, заранее незаметно приоткрытое Тамарой Ивановной, ворвался в комнату, обдавая гостей ледяным дыханием ночи.

- Ой! - пропищала Ольга Вершинина и спряталась за широкую спину майора.

Андрей Чернышев криво улыбнулся, господин Герц промокнул платком вспотевший лоб.

- Начнем, судари и сударыни! - подыгрывая Зориной, заявила Мария Варламовна. - Моя любимая история… невероятно жуткая, замораживающая кровь в жилах того, кто ее услышит. Где моя жертва?

Она посмотрела сначала на Чернышева, дожидаясь, пока тот не занервничает, а потом ее взгляд остановился на Вершинине.

- Идите сюда, сударь, - вкрадчиво сказала она, поманив молодого офицера рукой. - Вы готовы принести свою душу на алтарь древней, ужасной тайны, которая… убивает?

Вершинин залился краской, затем побледнел, опустил глаза и… кивнул головой. С Машей он был согласен на все.

Тамара Ивановна от души наслаждалась происходящим: в ее гостиной бушевали настоящие страсти! Давно она так не развлекалась.

- Вынуждены покинуть вас, господа, ровно на пятнадцать минут, - улыбнулась Симанская, беря Сергея под руку и увлекая его к двери. - Именно столько длится страшная история о любви, сокровище, смерти и магическом заклятии. О-о-о! Какие леденящие кровь подробности придется вам услышать, мой верный рыцарь!