Третье рождение Феникса

- Вот и я сомневаюсь. Поговорил с одним пареньком из уголовного розыска - он в Кострове расследует еще одно дело: пьяный охотник подстрелил товарища. Слава богу, не насмерть. Так паренек мне кое-что рассказал. Из его слов я понял, что Вершинин лежал примерно в такой же позе, как Мартов, и убит был похожим ударом. Этот же паренек показал мне в магазине нож, которым убили Вершинина. Не тот самый, как ты понимаешь, - а точно такой же: охотничий нож из тех, что можно купить в любом более-менее крупном населенном пункте, в том числе и в Кострове. Продавщица нам сказала, что у них такие ножи раскупают десятками. Чернышева она не узнала, у нее память на лица плохая.

- Убийца не стал бы рисковать, покупая нож в костровском магазине, - сказала Ева. - Городок маленький, велика вероятность засветиться.

- Правильно мыслишь. Вообще орудие убийства подобрано со знанием дела - нож… коих везде полно, любой может такой приобрести. След ножа, если он ширпотребовский, проследить невозможно.

- Нож из Кострова такой же, каким убили Мартова? - спросила Ева.

- Похож. Но чуть-чуть другой… Думаешь, убийца купил сразу несколько штук? Вряд ли. Это могло привлечь внимание.

- Ты так говоришь, будто Мартова и Вершинина лишил жизни один и тот же человек, - сказала Ева.

- Я в этом почти уверен. Хотя Костров и Москва далеко друг от друга, а Мартов вроде бы никак не связан с Вершининым, что-то их объединяет. Прошлое? Настоящее?

- Для них обоих настоящего уже не существует, - возразила Ева. - А тебе не кажется странным, что убили именно Вершинина? Почему не Руслана, не Герца, наконец? Думаю, не только Чернышев - многие костровские мужчины могли ревновать друг друга к Марии Симанской… - Она запнулась, ее глаза стали большими и темными, как в мгновения блеснувшей догадки. - Женщина! Вот что их объединяет! - воскликнула Ева.

- Полагаешь, Мартова тоже убили из ревности? Но кто?

- Пока не знаю… погоди, не сбивай меня с мысли… - Она застыла, напряженно размышляя. - А почему мы вообще привязались к мужчине? Разве женщины не убивают?

Смирнов скептически хмыкнул.

- Разумеется, убивают. Но мотив?

- Та же ревность.

- Я пока не обнаружил в окружении Мартова ревнивых женщин. Что касается Вершинина…

- Ты забыл Анжелу! - перебила Ева.

Всеслав расхохотался.

- Зачем ей убивать Мартова? Или офицера из какого-то Кострова? Она бы уж скорее с Михалиным расправилась, если бы могла.

- Да! Чего-то не хватает для разгадки, - согласилась Ева. - Ты давал Вершининой или Зориной читать статью и архивные материалы?

- Это было бы слишком долго, - сказал сыщик. - Я должен был успеть опросить всех за один день, чтобы поскорее вернуться в Москву. Я давал эти материалы только Татьяне Савельевне Симанской.

- Ну… и что она сказала?

- Дама читала их долго, удивлялась и недоумевала, какое они могут иметь отношение к журналистскому расследованию убийства Сергея Вершинина. Текст казался ей сущей бессмыслицей, пока она не дошла до сведений из архива Лонгиновых.

- Я так и знала, - прошептала Ева. - Все дело в статье!

- Но Вершинин не писал никаких статей, дорогая.

- Не важно! - отмахнулась Ева. - Продолжай…

- В общем, ничего особенного Татьяна Савельевна мне не сообщила. О Лонгиновых она никогда не слышала, а вот иностранная фамилия Англес, как ни странно, оказалась ей знакома. Она долго вспоминала откуда, и… наконец ей пришел на память разговор с мужем. Когда-то на заре их совместной жизни Варлам Аркадьевич упоминал о своей дальней родственнице, которая всю жизнь провела за границей, а когда состарилась и одряхлела, велела привезти ее в Россию и похоронить в земле предков.

Ева ждала подробностей, но сыщик замолчал.

- То есть… получается, эта Англес - та самая довольно-таки распутная дама, о которой пишется в архивной справке, родственница Симанских по линии отца Маши?

- Она или ее однофамилица, - неопределенно сказал Всеслав.

- Англес - не Иванова и не Сидорова! - возразила Ева. - Откуда возьмутся такие однофамильцы? Я, например, первый раз слышу эту фамилию.

- Ты не показатель.

Ева пропустила его замечание мимо ушей.

- Что еще рассказала Татьяна Савельевна об этой Англес? - спросила она, поглощенная своими размышлениями.

- Больше ничего.

- Ка-а-ак?

- Вот так, дорогая Ева! Супруга Варлама Аркадьевича не заинтересовалась дальней родственницей, притом умершей много лет назад, а доктор Симанский к этому разговору не возвращался.

Ева разволновалась. Она вскочила, обошла вокруг стола и остановилась напротив Славки.

- Но как же так? - возмущенно воскликнула она.

- Что тебя удивляет? - спокойно спросил он. - Старая, забытая история. Ну, жила некая мадам Англес легкого поведения, ну, пришло время ей умирать. И захотелось старушке на родину. Что в этом необычного? Ну, оказалась она в отдаленном родстве с Симанскими… Так мало ли кто чей родственник? При чем тут статья? Зачем Мартов вздумал писать об этом? И главное - при чем тут убийство? Неужели кто-то до сих пор печется о добром имени какой-то Веры Степановны Лонгиновой-Англес?

Ева не собиралась успокаиваться. Наоборот, она раскраснелась, ее глаза горели огнем.