Третье. Сборник рассказов

— Скидывай, говорит, дядя свои гавнодавы и проходи на кухню. Сади свою воспаленную пятую точку на одинокую табуретку и жди синеоких весталок.

Посидел я немного, обнаружил что на носке, появилась новая дырка и дальше себе сижу грущу. Во мне уже приятным марципаном разлилась глазурь контрафактного ликеро — водочного завода и я, как султан поджал под себя ноги, вольготно развалившись на колченогом табурете.

Мамка, заводит одинокую весталку:

— Извини Рафик, только одна осталась, все остальные с клиентами.

По виду, конечно, не весталка совсем, и по возрасту тоже. Но выбор сделан сегодня в пользу удовлетворения низменных своих потребностей. Поэтому только вперёд!

Перечислил мамаше половину зарплаты из своего кармана в липкие её ручки.

Мамаша ласково так говорит:

— А чтож ты сынок, всухую ей будешь показывать звёздное столичное небо? Надо бы шампанское и салатик присовокупить к этому делу!

Весталка, с мешками базедовой болезни под глазами, кивает, мол промочить горло и пожрать чего — нить перед сеансом разнополой любви, было бы супер!

А прейскурант на дополнительные напитки и салат «Весенний», скажу тебе прям адские. Меню и цены, как в ресторане мишлен удостоенного 4ой звезды. А что делать? Я ж сегодня гусар!

Пришлось ещё отвалить мамашке вторую половину своей зарплаты.

В узкой комнате, размером с платяной шкаф, ковыряю вилочкой кислый салат и запиваю его Советским шампанским (хотя мамка обещала подольский Cristall). Делаю это скорее из принципиальных побуждений, ведь уплачено.

Моя избранница, тоже видно голодная. Взяла ложку и рубает салат почём зря, жадно запивая его шипучим напитком.

Выпили за знакомство. Её звать Виолетта Михална кажись. Я решил показать ей свою армейскую татуировку на груди, встал во весь рост, прислонился на всякий случай к стене, а дальше туман бракоразводных отношений. Очевидно, организм получил ударную дозу коктейля «Северное сияние», и я вырубился.

Очнулся только тогда, когда мамка меня толкает за плечо и говорит:

— Морячок, время твоё вышло. Продлевать будешь?

Я, как весенний медведь озираюсь по сторонам. В левом углу сидит Виолетта и опять кушает этот ужасный салат запивая его теперь уже водкой. Она стучит звонко вилкой по тарелке и хочет продолжить вечеринку. Которую я, очевидно, проспал.

Я по-прежнему одет. Лезу в карманы своих штанов и обнаруживаю одну сильно помятую фиолетовую купюру. С надеждой и мольбой протягиваю её мамаше, а эта жаба лишь громко гогочет и приказывает Виолетте скрыться с глаз:

— За эти деньги сынок, тебе положен только журнал Хью Хэфнера или химическая, кастрация за деньги налогоплательщиков нашей многострадальной страны. От вас алиментщиков — халявщиков, с заводской копейкой в кармане толку, как от просроченной крабовой палочки из сурими. На унитазе только дольше сидишь с расстройством желудка от ваших финансовых насмешек. Дуй до хаты сынок.

В дверях показались два бравых хлопца с очень несимпатичной внешностью, и я захотел сразу же раствориться в космическом вакууме несмотря на то, что я не совсем понимал — получил я услугу или нет?

Я проследовал в коридор, со своими конвоирами и с удивлением обнаружил, что моей куртки на месте нет, вместо неё висит облезлый плащ на 4 размера меньше.

Чёрт с ней с верхней одеждой! Дайте обувь! Я кинулся к галошнице, и там ждало меня жуткое разочарование. Вместо моих ботинок, стояли растоптанные сандалии на три размера меньше.

— Давай быстрее на выход, — поторапливают меня к выходу физкультурные отморозки и защитники весталок.

Я пытаюсь объяснить, что некий клиент перепутал и взял мои ботинки и куртку, оставив взамен своё.

— Найдите этого пьяного пациента и совершите рациональный обмен. Я отблагодарю!

Кручу перед ихним носом фиолетовой купюрой, но очевидно, что представление подошло к концу и опускается занавес.

Меня вышвырнули за дверь и выкинули заодно чужие сандалии и плащ. А это прям катастрофа.

Понимаешь, какой-то дурак клиент влез в мои ботинки и пошёл по своим делам. Это просто безобразие. Но делать нечего, оделся я как смог, и как сводные сестры золушки в хрустале на балу, похромал домой. Иду, пятки свисают, руки по швам не сходятся. Таким пугалом я и дохромал до гастронома. Дальше ты видел…