Третье. Сборник рассказов

Мне пришлось собрать в кулак всё свое отцовское человеколюбие и отбросить в сторону сказки про рождение деток в капустных листах и натурально предоставить печатные материалы, из которых следует, что моду на прокалывание языка ввели американские простигосподи, дабы заманивать клиентов новой оральной услугой и в конечном итоге, стрясти с них побольше денег в долларовом эквиваленте по нынешнему курсу. В этом была вся суть улицы красных фонарей, зарождение федеральной резервной машины уоллстрит и стремительный рост индекса доуджонса.

Также я объяснил ей, что язык прокалывали только элитные простигосподи, и если ты хочешь, то ты можешь ею стать…

Дочка озадачилась. Спросила про пирсинг в ушах. Я не стал вертеть вола за хвост и отправил её за советом к маме. У последней, есть три серьги в одном ухе и две в другом. Но при этом у неё отсутствует пирсинг в языке, пупке и других интимных частях тела, что говорит о её благонадежности в плане семейного счастья и отсутствия связей с печатные станком Bank of America.

О чём они договорились — я не знаю.

Но уже второй вечер, они вместе, пересматривают фильм "Красотка" с Джулией Робертс и пытаются выяснить есть ли пирсинг на языке у главной героини или нет. Сколько дырок у неё в ушах, и что там с пупком. Элитная она или нет?

А у меня уже, кажется, закончились козыри, и я не знаю, что делать в такой ситуации. Я даже согласен на черепашек ниндзя, сижу сейчас на кухне и чувствую приближение комсомольской старости, в которой нет места нормальным детям и внукам.

В связи с этим обращаюсь к своему будущему зятю: если что, то про пирсинг в языке, я свою дочь предупреждал…

Хот — дог

Для меня, как для молодого комсомольского лидера, было больно узнать в начале 90х, что Союз начал трещать по швам, и что вот — вот всё развалится.

Я словно пьяный шатался от гастронома туда и обратно, наблюдая за разрушением всех моих надежд.

Всё трудящиеся очень радовались наступлению долгожданного капитализма.

Люди, в каждом дворе, били друг другу морды и торжественно поднимали над головами кубок победы американской демократии в жестяной продолговатой банке.

То была заграничная ветчина "Tulip".

Эта красивая и вкусная банка символизировала победу либеральных ценностей над коммунистическими.

Получавшие гуманитарную помощь, через своих детей — двоечников, в местных образовательных учреждениях, родители чувствовали себя победителями.

То была не просто консервированная еда, теперь к бутылкам с бескозыркой, добавлялась вкусная закуска, со вкусом американской независимости.

Вновь образованные кооперативные ларьки, торговали направо и налево долгожданной демократией, перекупив иностранные коробки со жратвой у школьных завхозов.

Я же, свято хранивший свой первый пионерский галстук и некогда уверовавший в социализм, как в бездоказательную догму, никак не мог успокоиться от того, что видел вокруг. От всего происходящего меня откровенно тошнило.

Решив, что это всё столичные дела, и в наших регионах ещё сильна вера в идеалы социализма, я рванул в Иркутск, к родной тётке. А Москва что? поколбасит её немного и всё вернётся на круги своя.

Весь плацкартный вагон, как пружина, был напряжён до безобразия. Пассажиры, с гнилыми зубами, бесконечно много курили в тамбуре, новые иностранные сигареты Магна в мягкой пачке, щёлкали языками и все, как один заявляли:

— О, да господа! Это действительно отличный АМЕРИКАН БЛЕНД и чувствуешь прям себя настоящим лордом или сэром.

Все чмокали языками, и никто из них уже не вспоминал вечных Ленинских заветов и полезных наставлений.

Я, же лёжа на верхней плацкартной полке, одиноко пожирал бутерброд с несвежей докторской колбасой и размышлял:

— А может действительно, так и надо? Может капитализм по итогу лучше? Может зря я всё это?

Мысли разбегались в разные стороны, и я полуголодным комсомольцем засыпал на верхней боковой полке у туалета.

Мои размышления в дороге, не прошли даром.

В Иркутске я сошёл на перрон другим человеком. Всю дорогу я думал и размышлял.

И пришёл к такому выводу: А и хрен с этим коммунизмом и социализмом! Хочу в капитализм! Хочу двухкассетник магнитофон Шарп и чтоб группа ABBA из него играла. Вместо водовки хочу вискарька, а вместо суровой комсомолки Елены из Дома Культуры, хочу распутную Саманту Фокс в белом кружевном нижнем белье. И ещё чтобы джинсы были на мне фирмы Левис.