Третьего раза не будет! (СИ)

Размах крыльев сложно оценить, но если у орла он около двух метров, то тут речь явно шла о десяти с лишним, ведь тело у крылара гораздо крупнее.

Спустя минуту оказалось, что первой к нам вывели самочку, а тело действительно внушительного размера выползло следом. Крылар-самец оказался крупнее раза в полтора. Потрясающе красивые птицы, но выглядели они крайне опасными. Хотя никого, кроме меня, это, кажется, не смущало. Алекс с Эртанисом похлопали нескольких огромных пернатых по светлой груди и начали кидать им крупные куски мяса, которые крылары ловили ловкими движениями головы или даже брали из рук длинными острыми клювами.

Нам с детьми тоже выдали мясо, подвели к нам птиц, на которых нам предстояло лететь, и велели кормить. С замиранием сердца я протянула вверх кусок мяса. Птичка у меня оказалась вполне умная и понятливая, только покосилась жёлтым глазом, когда я неловко уронила кусок на пол, но одобрительно гаркнула, стоило лишь поднять его и отдать ей.

— Теперь можешь её коснуться.

Пёрышки на длинной шее складывались в гладкую броню и были явно плотнее, чем у наших птиц. Собственная рука на фоне размера крылара казалась крошечной.

Оказалось, что один крылар может нести только одного всадника (в качестве исключения — двух детей или мать с ребёнком небольшого веса). Стая из самочек следует за крупным самцом и повторяет все его манёвры. Взлететь с земли со своей ношей они не могут, поэтому просто камнем падают вниз с башни и расправляют крылья уже в воздухе, ложась на поток. Самцы чаще тёмно-коричневые с синеватым отливом, а самочки — от палевого до светло-кофейного.

— Станция, как называют такую башню с насестом, имеет ярко-жёлтую или красную крышу. Крылары видят их с высоты и приземляются на отведённые для этого площадки. Знают, что на станции их покормят. Некоторые озорники могут и по крышам домов погулять, но вообще они достаточно разумны и любопытны, охотно сотрудничают с людьми и доверяют нам своё потомство, — пояснил Эртан.

— В дикой природе самки не покидают гнездовых пещер и нередко голодают, пока высиживают птенцов. У одного самца-крылара может быть до трёх самок, самая молодая и слабая может погибнуть, если у вожака стаи не складывается с охотой. Но сотрудничая с людьми, крылары могут иметь внушительные по размеру стаи, а мы заботимся обо всех птенцах и самочках, — добавил Алекс.

— Только часть из вылупившихся птенцов остаётся с людьми, остальные улетают на дикие просторы. Крылары никогда не нападают друг на друга, даже если чужак зайдёт в насест с малышнёй. Точно также они не причиняют вреда птенцам и самкам, но два самца могут посоперничать за право называться вожаком стаи. Проигравший либо следует за победителем, как самка, либо улетает в джунгли, либо ищет другую станцию с самцом послабее, — закончил пояснения Эртан.

Ошарашенная, я позволила Алексу усадить себя в небольшое седло на загривке у крылара: ноги раскинуты по обе стороны, таз пристёгнут широкими ремнями. Алекс распорядился взять с собой верхнюю одежду, так что теперь я парилась в дублёнке и шапке-ушанке. Нам выдали ветрозащитные очки из стекла, переливающегося фиолетовым и жёлтым. Они, как горнолыжные маски, крепились к голове ремнём.

— Это стекло, усиленное магией, не бьётся и не царапается, — пояснила Маритана.

— Наденьте перчатки и держитесь за луку седла, — указал Алекс.

— Когда крылар набирает высоту, то нужно наклониться вперёд, когда снижается — откинуться назад, — давал наставления Эртанис, оседлав самого крупного самца.

— И ничего не бойтесь, даже если вы перевернётесь вверх ногами, то из седла не вывалитесь! — со смехом заметила Маритана.

Я покрепче стянула завязки на шапке-ушанке, не хватало ещё потерять земную ценность. Саше с Лёшей тоже показала жестом, чтобы всё проверили.

Наконец, Эртанис зычно крикнул:

— Все готовы?

Нестройный хор голосов и мой срывающийся на хрип писк заверили, что да.

— Тогда на крыло!

По этой команде его крылар взял краткий разбег и ухнул камнем вниз, чтобы несколькими мгновениями позже взмыть над станцией, задавая направление. Остальные крылары последовали за ним, расправляя крылья.

Первые минуты полёта выбили из меня воздух, слёзы навернулись на глаза, а разогнанная адреналином кровь застучала в висках. Но затем пришёл восторг! Я чуть пригнулась к светлой шее моей самочки и посмотрела вниз. Исполинские секвойи стелились под расправленными крыльями, впереди летела почти вся стая, позволяя любоваться невероятной грацией этих животных. Корябая каменный пол, они передвигались неловко и как-то даже неуклюже, поэтому я никак не ожидала увидеть, насколько легко и изящно они парят в небе.

Эртанис вёл стаю вперёд, и перед нашими глазами раскидывались его владения: ровные квадраты и треугольники полей вирры с широкими дорожками между стенами кустов. Затем следовали зелёные, жёлтые, белёсые и синеватые поля с другими культурами, плотные ряды садовых деревьев, а затем загоны и пастбища для ящеров и козаров.