Третейский судья

Но Пал Палыч... Абсолютная неподкупность? Редкостная доброта? Проницательный ум? Психологическая грамотность? Умение строить сложные безошибочные допросы, и притом отказ от любых обманов? Рыцарь без страха и упрека? И неженат? Такие встречаются на свете?

Китаева еще не приняла окончательного решения по теме "Пал Палыч". Вопрос находится в стадии пристального рассмотрения. А пока она неспешным шагом двигается от вольера к вольеру.

Заметно, что некоторые животные вызывают у нее особую симпатию. Воровато оглянувшись, она сует, например, печенье слюнявому буйволу, который клянчит у сетки. Следующие ее любимцы - хищники. Когда их удается увидеть - Татьяна ест зверей глазами: какая сила, какая пластика! Но вот один из вольеров пуст, сколько ни смотри.

В вольере с надписью "Тигрица уссурийская..." пусто.

- А что с тигрицей? - интересуется Китаева у проходящего мимо молодого служителя. - Не заболела?

- Вы ей что, родня? - заигрывает тот.

- В какой-то мере, конечно, - Китаева окидывает его царственным взором.

Парень слегка "контужен".

- Операцию ей собираются делать, - и он долго смотрит вслед женщине.

А та направляется в ветчасть зоопарка про ампулы, а заодно и про тигрицу спросить.

У Томина сказано - сделано. Он уже сидит в офисе Ландышева, в комнате охраны. Играет в очко с двумя охранниками и Русланом, который держит банк.

- Еще одну, - говорит Томин, посмотрев на карту. - А какая у вас охрана грузов?

- Нормальная, - неопределенно поясняет Руслан. - Еще берешь?

- Хватит. Себе. Ребята с оружием?

- Ну!

- Какое оружие?

- Нормальное. Раскроемся? - Лезет в карман: там пищит телефон. - Босс подъезжает, - говорит он охранникам.

Те торопятся выйти.

- Торжественная встреча? - усмехается Томин.

- Всегда, - усмехается в ответ Руслан.

Карты раскрыты. Руслан забирает выигрыш...

...Ландышев с Томиным на "ты", но долго разглядывает его визитку.

- Что за фирма? Я не слышал.

- Недавно зарегистрировали. В офшоре.

Томин спокоен: разговоры не опасны. Была проведена ловкая оперативная комбинация через третьи руки, и в результате известный авторитет попросил Ландышева "помочь Саше". Бывший доцент просто цену набивает.

- В офшоре... - с удовольствием повторяет он. - Ну, раз Магомедов тебя рекомендует... Что повезешь?

- Разный груз. Он - разный.

- Конкретно?

- Это играет роль?

- Для тарифа.

- Бери по высшей ставке и не лезь в наши ящики.

- Лады. Откуда куда?

- Из Ростова в Грозный, точнее, в окрестности.

Ландышев присвистывает.

- Вона! Это будет тройной тариф.

- Не беспокоит.

- Кто получатель?

- Я сам поеду, нас на месте встретит кто надо.

- Допустим. Расчет налом.

- Разве я похож на кидалу? Мне только лучших охранников дай.

- Конечно, конечно.

- Кстати, должен познакомиться с условиями договора об охране.

- Они не разглашаются.

- Но для клиента?! - негодует Томин.

- Только после предоплаты. В твоем случае - восемьдесят процентов, Александр.

Томин и здесь легендирует себя под своим именем. Так не грозит провал в случае, если кто-то окликнет, а ты автоматом отреагируешь. Если тот, кто по легенде Николай, отзовется на Васю - оно бывало, - ему не поздоровится. Возможен и летальный, по терминологии медиков, исход. В Москве сотни людей, называющих Томина Сашей. А земля, как он любит повторять, до того круглая, где угодно с кем угодно можно столкнуться, не исключая ландышевского кабинета, из которого Томин вынес сложное ощущение: с Ландышевым предстоит повозиться... А вот насчет охраны грузов - это, похоже, полная фикция.

В бытность Крысиным, когда он вел со студентами занятия на тему "Составные части и источники марксизма" или толковал про эмпириокритицизм, Ландышев попал случайно на бега и "заболел" просторным полем, лошадьми, жокеями, разноголосым возбуждением толпы, которое то волнами накатывает, то спадает до следующего круга.

Раза три он побывал тут - на грани риска карьерой. Преподаватель марксизма играет на бегах? За такую формулировку клади партбилет. У них на кафедре был выразительный пример - персональное дело только что "остепенившегося" парня. Обыкновенный кандидатик, держался, как все, но оказалось, таил мечту о красивой жизни. По будням перебивался чайком с баранками, а в воскресенье обедал в "Метрополе", всегда один и подолгу засиживаясь.

Через известное время постоянного посетителя кто надо заметил. Проследили, установили личность и место работы. Сигнализировали в райком. Райком - в партком. В решении записали: "Буржуазное разложение и аморальное поведение". Так что Ландышев, тогдашний Крысин, задушил свою тягу к ипподрому в зародыше. Однако теперь, когда ему не надо было выбиваться в люди по научной части, он регулярно ходил на бега, предпочитая этот, по нынешним временам невинный вид азартной игры всяким боулингам и казино...

...На ипподроме очередной заезд.

Ландышев активно "болеет". Рядом волнуется Руслан и скучают два совершенно равнодушных охранника.

- Ну, ну, ну... Прибавь, прибавь... Ну же!.. Эх! - расстраивается Ландышев.

"Его" лошадь не выиграла.

- Даже ноги замерзли, - жалуется он Руслану. - Я говорю: ноги замерзли.