Третья часть Великого похода. Сброшенные хвосты. Отданные долги.

- Меня избили сильнее чем остальных — я дралась упорней всех и помяла многих черномазок, - с непоказным весельем и гордостью в голосе пояснила Бойцовая Рыбка, - им каждый раз приходилось втроем-впятером меня ломать, потом держать чтобы трах...ть! Так продолжалось из раза в раз, пока я совсем сознание не потеряла, примерно в начале второго дня. Госпожа оценила мою силу и упорство и с тех пор стала меня выделять и отправлять на разные требующие смелости и воинского умения дела — я сумела себя показать, стала полезной и с тех пор в койке работала только когда хотела получить удовольствие или во время наплыва клиентов. - Эти воспоминания явно доставляли Рыбке удовольствие, и она невольно оговорилась-похвасталась, вывалив на внимательно слушавшую ее Герду то, что не должна была говорить: - Госпожа настолько меня ценила и полагалась на меня, что пару раз приглашала меня к себе в постель, и мы... Ой! - Рыбка поняла что она сказала, побледнела и зажала рот ладонью, вся ее лихость разом исчезла, в направленных на Герду глазах заплескался панический ужас.

- Я никому не скажу, клянусь Трооатэной! - прекрасно понимавшая ее состояние Герда немедленно поклялась молчать, поклялась нерушимой, страшнейшей клятвой какую она знала. - Даже госпоже Анариэль не расскажу... если она прямо не спросит, - тут же уточнила она, но это и понятно — ни один заготовка не мог ни соврать, ни что-то утаить от своего владельца-игрока. - Клянусь, клянусь тебе священным именем Растителя Воинов! -

Не пожалевшая слов и клятв Герда смогла успокоить и убедить в своей искренности Рыбку, но словоохотливость у той резко сошла на нет... сбежала за границу... уплыла на другой континент — ни одного сказанного слова, лишь иногда бросаемые на Герду исподлобья зырки, от которых той хотелось поежиться и покрепче сжать короткий магический жезл в рукаве. Волнение попасть впросак в торговых делах и подвести госпожу Анариэль окончательно сменило-отодвинуло совсем иное волнение, почти страх. Герда видела, что Рыбка поверила ее клятве, но все же чувствовала, как возникшее между ними напряжение не спешит никуда уходить, чувствовала ЕЕ волнение и ЕЕ страх, понимала, как далеко она может зайти, если сочтет, что подвела СВОЮ госпожу. А еще Герду снедало, едва не глодало сильное-сильное любопытство: каково это делить постель со своим хозяином? И пол хозяина тут был совершенно не причем, ведь это не кто-нибудь, а ХОЗЯИН — тот, кто тебе дороже всего на свете, дороже чести, радости и даже жизни!

В самом конце, после того как они посетили всех указанных в списке торговцев и забрали товар на складе у гнома, Бойцовая Рыбка начала понемногу отмякать, уже не зыркала на Герду, будто раздумывала не убить ли единственного свидетеля ее слов (универсалы были слишком далеко, чтобы услышать невольные откровения Рыбки). И все бы вроде хорошо... но любопытство, проклятое неуемное любопытство дернуло-таки Герду за язык, вновь ставя ее жизнь (и не только ее) на самый край:

- Каково это? - спросила она у разом напрягшейся Рыбки. Ей не пришлось чего-то пояснять — та сразу поняла о чем вопрос.

- Если спрашиваешь, то у тебя с твоей хозяйкой подобного не было? - внутренне натянутая как струна Рыбка проницательно посмотрела на вспыхнувшую и резко-резко замотавшую головой собеседницу.

- Госпожа редко с кем-то была и только с мужчинами, - словно защищая и оправдывая свою хозяйку, зачастила Герда, - теперь же она встречается с господином Таурохтаром и у них все серьезно. -

- Повезло, - с завистью в голосе произнесла Бойцовая Рыбка и вместо ответа на вопрос с досадой вывалила на нее наболевшее, - а моя госпожа не нашла ничего лучше, чем начать роман с дурным господином Дикошарым — известным бабником, пьяницей и страшным драчуном. Он как корабль с развернутыми парусами, но без команды — никогда не знаешь, куда его понесет и о какие скалы разобьет. Пока он делает госпожу счастливой, я всем сердцем счастлива, но еще больше боюсь за нее, - Бойцовая Рыбка до хруста и побелевших костяшек сжала кулак, ее лицо на мгновение стало по-настоящему страшным, изнутри ее глаз будто рвалась наружу черная-черная волна, - если он ей изменит или как-то по другому обидит, я его убью...!

И вздрогнувшая Герда точно знала, это не просто слова. Через полсекунды волна опала, втянулась внутрь, Рыбка пришла в себя и, будто только вспомнив о вопросе Герды, чуть наклонилась к ней, сильно понижая голос:

- Любовь с госпожой это лучшее, что со мной было — она страстная и нежная любовница, я никогда не забуду проведенное с ней время! Остолопу-Дикошарому сильно повезло! И хотя я скучаю по нашим с госпожой встречам, но каждый день молю богов, чтобы этот господин-осел не упустил дарованный Судьбой шанс и продолжал делать ее счастливой! -

- Я надеюсь, что твои молитвы не останутся без ответа и все у них будет хорошо, - с искренней страстью присоединилась к пожеланию Герда, тепло кладя ей руку на плечо.