Третья истина

Лулу уже полностью освоилась и получала большое удовольствие от самых простых вещей, которые были так долго недоступны. Посмеяться вместе, переглянувшись с подружками, посидеть вместе. Как хорошо, что к изголодавшейся по общению Лулу подошла именно Таня. Хватило бы сил отказаться от дружбы с кем-нибудь другим?

— Здр-р-р-расти! Здр-р-р-расти! — закричала Катя тоненьким голосом. — Немножечко терпения и будет представление!

— Это как цирк? — спросила Лулу.

— Ой, лучше, хотя цирк — тоже здорово! Ты на каком представлении была, с пантомимой или борцами?

Лулу начала рассказывать про достопамятное представление, после которого она налетела на Софью Осиповну, и до сих пор неизвестно была ли это победа сыскных талантов тетки или случайность. А дальше пошло то, о чем Лулу столько мечтала еще в прошлом году. Они перескакивали с предмета на предмет, оживленно спорили, перебивали друг друга и понимали с полуслова, особенно, упоминая гимназию. И когда оказалось, что уже семь часов, стало жалко, что время пронеслось с такой скоростью.

Татьянка первая поднялась:

— Мы пойдем, смотри как темно уже. Да, Кать, а тетя Лиза где?

— А мамка с братом извиняться пошли. Сережка наш ненароком отдубасил сына хозяйки дома. Тот, дубина стоеросовая, на шесть лет старше Сергуньки, девочки, не поверите: во! — Катя раздула щеки и растопырила руки, — локти к бокам не прижмешь, жирдяй такой, а к мамке побежал жаловаться!

— А за что он его побил? — уточнила Лулу, не признающая расправ без причины.

— Да хоть и просто! Дерутся же мальчишки! Нет, вы представляете, — Катя опять прыснула, — а эта его мамаша, у нее целые три дома по нашей улице, вместо, чтоб со стыда сгореть, такого тюфяка вырастила, иль уж по шее Сергуньке настучать, говорит: «пусть этот ребенок извинится, причем, при всех!» А нашему извиниться — раз плюнуть, а если еще понадобится, он и снова отдует — ему что! Ладно, бежьте, чего вы меня слушаете, я до ночи с вами могу болтать, тем более, Шура пришла!

Александра Курнакова, лучшая осанка гимназии, высоко ставила извинения, даже предполагала, что именно в этой форме надо было решать конфликты А. С. Пушкину, но сказать ничего не сказала. Стало радостно, что насмешница Катя оценила ее приход. Была и еще одна причина, почему Лулу не высказалась: Тимка, который подошел к ней, как только она уселась на скамеечку, и потянулся поцеловать. Она ему понравилась! Растроганная Лулу втянула теплого толстячка на колени, где он и просидел все время, вертясь и запуская пальчики в ее кудри.

Когда Катя сняла его с колен Лулу, он залопотал что-то, грозя сестре пальцем.

— А сколько Тиме лет? Ты сама ходишь с ним гулять?

— Да, усидит он целый день дома, маму замучает, вертыш такой, полтора ему! Если понравился, могу подарить.

Жаль, что это шутка! Эх, даже в гости нельзя пригласить! Хотя мебель у родственников не в пример лучше старенькой разнокалиберной Катиной. А куда было бы можно, в великолепно обставленное Раздольное, что ли? Лулу представила один из скандалов с маман в присутствии приглашенных девочек. Да, ужасно… А вот Катя у себя дома — не последний человек, никто даже не удивился, что к ней пришли.

Поцеловав малыша в щечку, Таня и Лулу, распрощались и ушли.

Глава 2 Бить или не бить?

Лулу, затаив дыхание, заглянула в ответ. Точно. Последняя, самая трудная, задача решена… Ну-с, а что у нас за окном? В этом году дожди, видно, зарядили надолго. И не какие-нибудь, а холодные, которые могут лить с утра до вечера бесконечными, перпендикулярными земле, струйками, образуя водяную решетку. За ними чувствуешь себя медведем, запертым в зоосаде. Лулу ходила туда, когда было потеплей, и прониклась сочувствием к этому невеселому созданию.

Надо срочно, срочно придумать какое-нибудь занятие, чтобы не впасть в уныние. Не впервые она с огромным огорчением вспомнила, что сборы впопыхах все еще дают себя знать: забыла положить книги и карандаши в чемодан. В тех вещах, которые были упакованы при ней, а приехали потом, малой скоростью, их тоже не было. Когда багаж пришел, она бросилась распаковывать, втайне надеясь, что получит весточку из дома или какую-нибудь вещицу-напоминание. Но все вещи, увы, носили явные следы только Вериного представления о том, что ей может понадобиться в городе. И, как назло, закрылась книжная лавочка, в которой она покупала маленькие опусы. Здесь, у Софьи Осиповны, правда, есть библиотека, но ничего интересного Лулу в ней не нашла — розовые и черные книги, плотно стоящие в шкафу, оказались даже не разрезанными, а их названия совсем не заинтересовали.