Третья истина

Лулу сжала кулаки, хотя их драки давно были прекращены строгим запретом, и она не могла кидаться на братьев, прекрасно зная, что им за это достанется. Шаховской не только сам строго следил за этим, но и тетку настропалил.

Дмитрий на полусогнутых ногах подошел к сестре и, вынув из кармана снежно-белый платок, накинул его Лулу на лицо, защемив через него нос:

— Мы им сначала носы вытираем!

— Митенька, ты ступай, милок, на лестнице сестрице носик утри. Мы с Витей соберем здесь все, — с придыханием проговорила Вера. Лулу так резко оттолкнула Дмитрия, что тот чуть не свалился на пол, но разозлился почему-то больше на Веру:

— Не-е-т, я вам подходящую обстановочку устраивать не собираюсь! Шалишь!

— Сказано тебе, вон отсюда! — набычился Виктор.

— Побежал уже!

Виктор подошел к демонстративно усевшемуся на полу прямо перед Верой Дмитрию и схватил его за шиворот. Теперь они были между дверью и Лулу. Дмитрий вцепился зубами в руку Виктора, тот залепил ему ладонью в лицо, и завязалась драка. Вера протиснулась к двери и поспешно скрылась. Лулу хотела было последовать за ней, чтобы позвать кого-нибудь, но барахтающиеся на полу мальчишки отсекли выход. Они же изобьют друг друга до смерти! Лулу улучила минутку, когда сверху был более легкий Дмитрий, и схватила его за куртку, стараясь оттащить. Напрасно! Кого позвать? Не маман же! И Тоне не справиться. Лулу перескочила через них, наступив на спину Виктора, который теперь оказался верхним, и закричала, как можно громче:

— Тетя, пойдите сюда скорей!

На ее счастье, тетка что-то делала в розовой комнате и появилась почти сразу.

— Что голосишь, Александра? — хотя голос Лулу почти тонул в рычании братьев.

Лулу, сама разгоряченная, только показала подбородком на дерущихся. Тетка прибежала вовремя, вместе с Лулу они успели растащить драчунов, прежде чем те по-настоящему покалечили друг друга. Из носа Дмитрия, правда, текла струйка крови, а Виктор с ободранным чубом держал шпагу за клинок, видимо, намереваясь опустить эфес на братнину голову.

— С ума сошли, оглашенные? Поубивать друг друга хотите?

— Чего вы суетесь, тетя? — простонал Дмитрий, ощупывая лицо. Он был, однако, заметно доволен тем, что тетя «сунулась».

— «Суетесь!» Ты поговори так еще со мной! Гляди, раскровенили всего, идем, умою!

— Действительно, какое ваше дело? Нагнали баб… лезут в мужские дела, — тяжело дыша, пробасил ей вслед Виктор.

Тетка на полдороге оставила Дмитрия, которого выводила с запрокинутой головой, держа за подмышки, и круто повернулась к Виктору.

— Повтори, щенок! Вот я тебе сейчас покажу бабу! — тяжеленная десница Евдокии Васильевны с треском опустилась на массивную спину старшего племянника. — Понял, кто старший в доме? Болван!

Виктор сжал зубы, но проскрипел что-то нарочито нечленораздельное.

— Тетя, я, что буду теперь стоять, как ненормальный? Обещали что-то, кажется? И эту, лупоглазую, уберите, раззявилась тут, — Дмитрий ткнул в сторону Лулу, которая, несмотря ни на что, сочувствовала ему, а не Виктору. И поэтому она не обиделась, когда тетка сказала:

— Вправду, шла бы к себе, Александра! Разбитый весь, как не злиться? А ты еще дождешься у меня, ирод! — бросила она на прощение Виктору и увела Дмитрия. Лулу в мгновение ока очутилась у себя и до позднего вечера безвылазно просидела за книжкой.

Доминик только на следующее утро поинтересовалась:

— Что такой за шум билль вчера на вечер?

Тетка всплеснула руками:

— А что у сына шишка с яйцо на голове, она не видит! — показательно обняла Дмитрия и звучно поцеловала в щеку.

— Мало они бегаль? — пожала плечами маман, — Коко кашлел весь матэн… утро. Ему на постель какао! Бессовестный Лиз, где он опять?

Разговор сошел на другую тему — о лени несчастной бельгийки, — и маман так и не узнала о побоище.

…Каникулы заканчивались, завтра в Ростов. Даже удивительно, как мало огорчала Лулу эта мысль. Там Таня, Катя, на Береговой — Буся. Спит, наверное, сейчас на подушке Лулу. Хоть бы последний день прошел без скандалов! Хорошо, что сегодня все притихло, наверное, после последних домашних бурь.

За завтраком братьев, так и не помирившихся друг с другом, не оказалось. Без них свободнее и проще… Тут же настроение было испорчено — Коко вышел к столу с обрывками ее бумажных кукол в руках. Очень большая неприятность, но она сдержалась и не позволила себе ни закричать на Коко, ни заплакать. Только сесть рисовать после завтрака, как намеревалась, ей не захотелось. Жалко было смотреть на остатки городского населения….