Третья месть Робера Путифара

Медленно, очень медленно отмеривалась минута за минутой. Наконец ровно в 7.45 Путифар услышал, как поворачивается ключ в замке. Он отступил на шаг и затаил дыхание: теперь — пан или пропал! Слышно было, как уборщица ходит туда-сюда, включает воду, открывает двери, шарит в чулане. Потом — долгая пауза, и вот она появилась из-за угла всего в полуметре от него! Он распластался по стене. «Если она меня увидит — крику будет…» Каким-то чудом уборщица его не заметила, не спеша двинулась вверх по лестнице, ведя тряпкой по перилам, и наконец скрылась из виду.

Путифар вздохнул с облегчением: страха он натерпелся — врагу не пожелаешь, но теперь, по крайней мере, путь свободен. Он было устремился к выходу, как вдруг — о, ужас! — дверь опять отворилась! Единственным доступным убежищем оказался незапертый чулан. Он юркнул туда и захлопнул за собой дверь.

Место это представляло собой каморку от силы в два квадратных метра. Ни окна, ни даже форточки. «Ловушка, — подумал Путифар, — я сам себя загнал в ловушку…» В его дошедшем до точки кипения мозгу мысли метались, как звери, застигнутые пожаром: сейчас его тут обнаружат — в одних трусах! Его арестуют! Наверняка посадят в тюрьму! Он напряженно прислушивался: по коридору уже ходят! Еще несколько минут — и школа будет полна народу: ловушка и впрямь захлопнулась! Он чувствовал, как по спине стекает холодный пот.

В 8.00 учительская за стеной ожила. До него доносились веселые приветствия, шутки, знакомый шум кофеварки. В 8.20 учитель параллельного третьего класса Мартинет — Путифар узнал его по голосу — спросил:

— А Робера еще нет?

— Есть! Я здесь, — возразил он сквозь зубы, — но как же я хотел бы, чтобы меня здесь не было!

В 8.22 заскрипели ворота школьного двора, и начали заходить дети. Коллеги Путифара вышли из учительской. Подпирая дверь, он слышал, как они проходят всего в нескольких сантиметрах от него.

— Кто-нибудь видел Робера? — спросила одна из учительниц.

— Нет, — отвечали ей.

— Хотя, казалось бы, такую громадину не проглядишь! — сострил кто-то.

Смешки удалялись и скоро стихли. Потом зашумело, затопотало вверх по лестнице. С привычным гомоном проходил класс за классом. Скоро во дворе остался только класс Робера Путифара. В 8.40 вышла директриса и объявила двадцати пяти ученикам:

— Месье Путифара сегодня нет. Вас распределят по другим классам.

— Ура-а-а-а! — торжествующе вырвалось человек у десяти.

— Я бы вас попросила! — сухо одернула директриса.

Робер в своем чулане уткнулся лбом в дощатую дверь. «До чего же, значит, они меня ненавидят…» В 8.42 на школу снизошла тишина. И что теперь делать?

С четверть часа он предавался отчаянию. Потом пробился росток свежей мысли — видимо, подействовало орошение слезами. Раз уж все равно пропадать, так хоть пропадать не как загнанный кролик в норе. Кто не рискует, тот не выигрывает! Итак, что мы имеем? Кабинет директрисы выходит окнами на служебную парковку. Если бы удалось в него проникнуть и вылезти в окно, можно прокрасться вдоль забора, а в открытую придется преодолеть всего несколько метров лужайки. Останется только, прячась между машинами, добраться до своей малолитражки — и он спасен! Действовать лучше всего сейчас, до звонка на перемену в 10.00. Он осторожно повернул ручку и выглянул из-за двери в безлюдный коридор. С бешено колотящимся сердцем на цыпочках перебежал к другой двери, на которой висела табличка:

МАДАМ МАТЕВОН

ДИРЕКТОР

Несколько минут он медлил в нерешительности с уже протянутой рукой. Мадам Матевон была дама лет сорока, энергичная и властная.

Путифар изо всех сил понукал себя: «Ну же, Робер, пора с этим кончать! Решайся!»

Он тихонько постучал. Никакого ответа. Постучал сильнее: тишина. Он толкнул дверь и вошел. Кабинет был пуст, окно приоткрыто. Путифар распахнул его настежь и увидел на парковке свою желтую малолитражку. Она словно звала его: «Сюда, милый Робер! Садись, и я увезу тебя далеко-далеко!» Не теряя времени, он перешагнул через подоконник и двинулся, пригибаясь, вдоль забора. На лужайке, уже на старте, с проклятием вспомнил, какой он высокий и толстый. Его же всякий увидит за километр! Он лег на живот и пополз по-пластунски, как солдат под обстрелом. Уже из последних физических и душевных сил дополз до парковки и на четвереньках двинулся к своей машине. «Только бы меня никто не увидел! — стонал он. — Если увидят — конец моей карьере…» Уже рукой было подать до цели, когда его словно молния поразила: ключ зажигания! В портфеле! А портфель в чулане! О не-е-е-ет! Он проделал весь путь в обратном направлении, сгибая в три погибели свой двухметровый корпус. Влез в окно и опять оказался, совершенно убитый, в кабинете директрисы. Ну, скорей же! В чулан, за портфелем! Но только он взялся за дверную ручку, та повернулась сама собой. Кто-то собирался войти в кабинет.

— Он, кажется, живет с матерью?

Голос был незнакомый. Жандарм, никакого сомнения!

— Совершенно верно. Но заходите же, прошу вас… — голос директрисы.