Третья мировая над Сахалином, или кто сбил корейский лайнер?

Советский журналист Иллеш, представляя свидетельст­ва, которые он опубликовал в «Известиях», признает, что в них много неясного: «Наиболее запутанная часть инцидента 007 — поиск остова «Боинга»». К счастью, организуя мате­риал так, как будто он говорил об одном инциденте, и под­разумевая, что все самолеты-нарушители были одним ко­рейским самолетом, Иллеш публикует все заявления участ­ников событий, в том числе и противоречащие друг другу. Люди говорили о различных обломках, найденных в разное время, в разных местах, при разных условиях. Установление того, когда, где и кто был вовлечен в поиски, стало возмож­ным благодаря картам JMSA, которые получили мы с Джо­ном Кеппелом. Без этого ценного инструмента, на котором изображены ежедневные позиции и действия судов всех ти­пов, вовлеченных в поиски, согласование явно противоре­чащих друг другу заявлений было бы гораздо более труд­ным делом. За исключением японского телерепортера Ивао Койяма, который был на сцене во время поисков и записы­вал положение поисковых судов на ежедневных брифингах JMSA (см. главу 4). Джон и я являемся сейчас единствен­ными исследователями, обладающими этими бесценными документами. Собранные вместе, эти документы составили наиболее детальный и полный отчет о поисках, предприня­тых всеми вовлеченными нациями. Они позволили мне най­ти порядок там, где Андрей Иллеш увидел только путани­цу, дали мне возможность составить ясное представление о том, сколько обломков было найдено советским Тихоокеан­ским флотом, и выяснить, как он проводил свои поиски.

Тихоокеанский флот находился под командованием ад­мирала Сидорова, который был ответственным за советские поисковые работы. Во время встречи в Москве с семьями жертв, которая проводилась 11 марта 1993 года, адмирал Сидоров сказал, что как только была объявлена тревога, со­ветский флот немедленно послал группу военных судов в тот район, где, как полагали, разбился самолет. Этот район было легко обнаружить по наличию обломков, плавающих на поверхности. Были установлены границы, и территория была промаркирована буйками. «Через тридцать семь ми­нут после катастрофы на месте появилось небольшое со­ветское судно и были подняты небольшие обломки. Но ни­каких тел не было».

Если небольшое судно оказалось на месте в пределах 37 минут, то место падения самолета должно было быть достаточно близко к Невельску. Если мы учтем минимум десять или двенадцать минут, чтобы предупредить коман­ды, дать им возможность подняться на борт катеров, запус­тить двигатели и выбрать якоря, это оставляет только пят­надцать минут на переход из Невельска к месту падения самолета, которое, таким образом, должно быть не далее нескольких миль от Невельска. Это именно то место паде­ния самолета, указанное на карте, которую президент Ель­цин передал представителям Кореи, ИКАО и американским родственникам погибших в Москве 14 октября 1992 года. Оно также обозначено в журнале JMSA и ситуационных картах, которые показывают, что в первые несколько дней после катастрофы интенсивные поисковые усилия имели место в узкой, линзообразной области, полностью находя­щейся в пределах советских территориальных вод, прибли­зительно в 6 морских милях от побережья Сахалина и с центром в точке с координатами 46°35'N, 141°45'Е, вдоль 100-метровой изобаты. Океанографические данные показы­вают, что морское дно в этом районе очень загрязненное, вода чрезвычайно мутная, видимость плохая и нет ника­кой подводной жизни. Все это согласуется с комментария­ми водолазов, так же как со свидетельством Николая Сер­геевича Антонова, капитана Холмской рыболовецкой базы, слова которого «Известия» цитируют так:

«Я прибыл в зону поисков через пять или шесть дней после того, как был сбит «Боинг». Я был послан, чтобы за­менить капитана «Каренги», большого морозильного трау­лера. В этом районе уже находилось большое количество су­дов военных и рыболовных. Здесь было пятнадцать или двадцать рыболовных судов. Они забрасывали сети и зани­мались тралением в поисковой зоне. На дне был толстый слой грязи, и сети часто рвались. Морское дно было мерт­вым, никаких признаков подводной жизни. Никто никогда не ловил ни единой рыбы в этом районе. Наконец рыбаки зацепили «Боинг».