Третья мировая над Сахалином, или кто сбил корейский лайнер?

Советский военно-морской флот вскоре понял, что са­молет, который разбился здесь, разлетелся на куски слиш­ком маленькие, для того чтобы обнаружить их при помо­щи сонара и решил использовать метод прямого контакта, таская тралы и стальные канаты по морскому дну. Адмирал Сидоров объяснил подробнее, как проводилась операция:

«Рыбаки приспособили трал таким образом, чтобы его могли тянуть два траулера. Они покрыли его нижнюю часть кожей, чтобы он скользил лучше [в густой грязи. — М.Б.], собрали некоторые бумаги и обломки самолета. Раз­мер района поисков был пересмотрен и составлял два на полтора километра. Зона была разделена на три сектора. Обломки здесь были найдены рыбацкими судами, которые ловили их сетями... 8 или 9 сентября трал зацепил секцию фюзеляжа, которую он протащил почти полтора километ­ра. Затем мы вызвали «Михаила Мирчинко». Но на его бор­ту не было водолазов.

«Михаил Мирчинко» прибыл на место 10 сентября, как это показано в Документах JMSA и по свидетельству его ко­манды. «Мирчинко» — хорошо оборудованное буровое суд­но и водолазная база, способная динамически стабилизи­ровать свое положение точно над определенным местом на дне без опускания якоря. Корабль должен был немедлен­но приступить к водолазным операциям. Но из-за того, что судно прибыло без обычной команды гражданских водола­зов, советский ВМФ должен был вызвать своих собственных водолазов из главной базы Советская Гавань на материке.

Жан Андреевич Алешенко был главным боцманом на борту «Мирчинко» с 10 сентября до конца поисковых ра­бот. Его интервьюировал Станислав Глюков, корреспондент «Известий»: «На борту судна было много моряков из Совет­ской Гавани. Когда они обнаружили зону поисков [с помо­щью сетей и кабелей. — М.Б.], советский флот начал обы­скивать морское дно».

Иллеш никогда не признавал, что в разных местах и в разное время разными командами водолазов были найде­но несколько остовов. Он не принял в расчет никаких кон­фликтующих свидетельств, которые он сам привел в вось­мой статье из «известинской» серии.

В это время водолазы — по всему Советскому Союзу было не больше пятидесяти таких же опытных, как мур­манские, — отдыхали в своих казармах неподалеку от Холмска, ничего не делая до конца сентября. Как прокомментиро­вал их руководитель Владимир Васильевич Захарченко: «Нас срочно отправили на самолете на Сахалин и поселили в ка­зарме на базе. Затем они про нас забыли. Мы оставались в своих комнатах до конца месяца. Только в конце сентября минный тральщик доставил нас на «Михаила Мирчинко».

К концу сентября «Михаил Мирчинко» переместился на место другой катастрофы. Водолазы, которые работали на корабле в первые дни месяца, без сомнения, не могли быть из Мурманска, поскольку те в то время отдыхали в сво­их комнатах, борясь со скукой. Алешенко, боцман «Мир­чинко», рассказывает нам о новых деталях работы ВМФ на первом остове:

Советский ВМФ использовал траулеры для прочесыва­ния дна и смог поднять наверх несколько обломков. Как позд­нее установили водолазы, трал зацепил центральную часть фюзеляжа и проволочил ее почти милю. Но мы должны были Найти точное место, где фюзеляж попал в сети. Для этого мы послали [флотских водолазов. — М.Б.] обследовать дно.

Иллеш продолжает эту историю в «Известиях», цити­руя Захарченко: