Третья Мировая война: нерасказанная история

Но из-за польских рабочих и ударов авиации НАТО только одна танковая армия из трех, сосредоточенных в Белоруссии, была доступна в настоящее время. Тем не менее, как знал Некрасов, танковая армия была грозным средством. Задачей танковых войск или группы танковых армий было использовать узкие участки прорыва дивизий и армий первого эшелона и наступать на запад, стальным клином разбивая вражеские позиции, узлы связи и управления, уничтожая всякую надежду восстановить оборону. Они были миллионами тонн воды, резко прорывающимися через несколько трещин в бетоне плотины, через которые до этого просочились лишь несколько капель.

Рев бесконечных колонн 4-й гвардейской танковой армии был оглушительным. Небо исчезло. Все заволакивал туман, слабый солнечный диск едва виднелся через облако серой пыли. Что могло противостоять этой лавине?

197-я мотострелковая дивизия добилась прорыва, но и сама распалась. Батальон Некрасова, в данный момент включавший в себя двадцать три БМП и усиленный танковой ротой с восемью танками, был предоставлен сам себе. Связи не было. Штаб дивизии практически перестал функционировать, редки стали даже приказы, приходящие из штаба полка. Они не могли связать ни с кем из них. Некрасов знал, что если передовые силы танковой армии были развернуты на соседних направлениях, а не на его, у его и его батальона не было никаких шансов. Полк был разделен на три независимые группы без централизованного командования. Позади не было ничего, только тысячи трупов и сотни сгоревших машин. Если танковые части начнут наступление на направлении движения его батальона, он окажется небольшой рыбкой-прилипалой, плывущей вперед среди зубов акулы — крошечный батальон впереди, огромная танковая армия позади. Они были бы в безопасности.

При отсутствии приказов и какой-либо информации, Некрасов вдруг ощутил уверенность в том, что танки идут в атаку вслед за ними. В прошедшие нескольких часов поддержка с воздуха отсутствовала, но теперь все небо заполонил рев реактивных двигателей. Было понятно, что несколько авиационных дивизий прикрывали наступление. В поле зрения Некрасова появились танки, двигавшиеся все быстрее. Быстрее! Быстрее! Теперь не было никаких сомнений в тому, что нужно было делать остаткам его батальона.

— «Вперед!» — Закричал Некрасов в ларингофон. — «Вперед!». — Солдаты сами поняли, что находились на острие гигантского бронированного клина. Машины Некрасова рванулись вперед, вперед, только вперед. Слева от них колонна машин тылового эшелона британской дивизии отступала по параллельной дороге. Некрасов игнорировал ее. Вперед, на запад! И Быстро! Но теперь авиация и передовые части танковой армии, казалось, отклонились в сторону от направления, которое первоначально казалось направлением главного удара. Они отделились от колонны Некрасова. Несмотря на все приказы, запрещающие тратить время на незначительные бои, они отклонились от главной оси наступления. Происходящее наполнило его тревогой. Его механик-водитель Борис в первый раз видел его подавленным.

Искры взметались из-под гусениц БМП, с ревом и грохотом двигавшейся вперед. Батальон, не снижая скорости, ворвался в небольшой город со зданиями из красного кирпича. Улицы были заполнены беженцами, маленькие перегруженные машины тащили остатки семейных пожиток. Плачущие дети с криками бросились бежать. Старики, помнившие последнюю войну, смотрели из дверных проемов. Батальон Некрасова прорывался на запад через заполонившую улицу, охваченную паникой толпу. Люди в панике разбегались. Солдаты Некрасова игнорировали их, БМП давили каждого, кто оказывался на их пути. Ничего не имело значения кроме потребности как можно быстрее попасть на фронт.

- Не проклинайте меня, — кричал Некрасов проносящимся мимо людям. — Я просто солдат. Мне до вас дела нет. Но потом подойдет карательный батальон КГБ. Они вами займутся. — Никто не слышал этого, кроме Бориса за штурвалом БМП, у которого была гарнитура. В любом случае, никто бы его не понял.