Третья мировая война при Сталине

Каторжники стоят дорогу, поэтому их нет в барачном лагере, они растянулись по трассе. Патрули хихикают Анне, и бесцеремонно лезут руками в рюкзак, извлекая снедь. Колбаса сырвелад здоровенный полицай из местных сразу же засунул себе в рот. Несмотря на то, что формально Украина, как бы имеет все атрибуты государственности, включая и избираемую Раду, но американских флагов больше, чем желто-голубых.

Мальчишки, которым еще не исполнилось восемнадцать, работают отдельно от взрослых. День стоит теплый, солнечный, полосатые, тюремные рубахи сложены в отдельную стопку, и худые, жилистые тела, шоколадных от загара подростков, блестят от пота. Одни широкими шуфлями нагребают камни и гравий на железнодорожные пути, третьи тащат рельсы, другие строгают и пилят бревна.

Тут мальчишки с десяти до семнадцати лет, а некоторые выглядят даже младше. И как не пожалеть их, если в мандатной Украине существует доминирование англосакского права, когда с десяти лет уголовная ответственность применима как к взрослым?

Тут полицай указал Анне, чей рюкзак заметно облегчился - где искать сына Марата( тоже возможно не случайное совпадение тут имен!). Да тяжело ей, таскать такую тяжесть, но все равно она крепиться. А сей облегчение не в радость, так тут пайка скудная и ребята худые.

А вот и её сынок. Уперся голыми, в заказанных выше колен полосатых штанах ногами в острые камни и толкает бочку с бетоном. И глядя на босого, тяжело дышащего притихшего Марата Анна поняла, что он тоже невероятным усилием воли крепиться. Стриженная наголо голова на фоне худеньких плеч кажется большой, а светлые волосы на фоне загорелого угловатого черепа практически незаметны. От чего мальчик кажется совсем лысым. Морщинка на лобике стала заметнее глубже. От чего если бы не малый рост и узкие плечи мальчики бы казался намного старше.

Марат работает, и рядом бродят свирепые покрикивающие и размахивающие широкими сыромятными бичами надсмотрщики. Это каторга, беспощадная. Чтобы выдержать такой темп работы следует хоть не сколько секунд расслабиться, и прилечь на бочку, чтобы дать отдохнуть жилистой, исполосованной плетью спине. Впрочем, когда она обжигает, кожу обычно не рассекает.

Анна не имеет права подойти, пока не наступить обеденный перерыв в работе. Так приходиться смотреть и ждать.

У матери невольно наворачиваются слезы. Ноги у мальчишки, все в ссадинах, в ушибах, синяках, подошвы в мозолях. Все весну, лето и осень малолетних каторжников заставляют вкалывать босиком. Мол, заключенным мальчикам так даже ловчее и лучше. На самом деле это пресловутая американская экономия. Тем более обувь западного образца слишком быстро снашивается. И так дай Бог казенным ботинкам хотя бы зиму продержаться - благо климат потеплел и снежные времена не такие уж и длинные.

А вот теперь мальчишек заставляют перетаскивать тяжелые рельсы. Ну, куда такое Маратику. Худой он как тростиночка, вот как ребрышки из-под загорелой кожи просвечиваются, а живот от напряжения проваливается. Темные круги под глазами, говорят, что нелегко дается каторгам мальчонке. Сможет ли он протянуть двадцать лет, после чего можно будет подать законное право на апелляцию?

Но надо отдать должное Марату, он ловко укладывает рельсу, и увидев мать, улыбается в ответ. Морщинка на лбу разглаживается и видно, что это все-таки мальчишка, который находит веселое в любой ситуации...

Свистит плеть и больно обжигает Марата. Мать вскрикивает, пробует кинуться на надсмотрщика на полицай-амбал хватает ее за плечо останавливая:

- Не смей! Нападение на тюремщика при исполнении обязанностей... В лучше случае десятка!

Анна уже потише возмущается:

- А они разве имеют право по закону бить детей?

Полицай честно ответил:

- Это называет вынужденной мерой физического воздействия по отношению к преступникам. Жаловаться совершенно бесполезно!

Женщина тяжело вздохнула, и постаралась отвести глаза от своего сына, чтобы не было так тяжело. Остальные мальчишки тоже вкалываются. Почти все они босиком, лишь пара самых старших в каких-то явно самодельных опорках. И все стрижены наголо, без исключений. Когда один из них подошел с камнем на плечах поближе, то его Анна разглядела выколотый номер.

Ужас - неужели у её сына есть такое?

Перерыв на обед короткий - по закону каторжники должны работать не менее двенадцать часов в сутки, а реально их гоняют и по четырнадцать-шестнадцать. Правда тут многое зависит от тяжести труда. Например, вряд ли даже взрослый человек, выдержать таскать полсотни килограмм веса, с одного этажа на другой на плечах.

А вот, например, собирать хлопом можно и подольше. Девушки обычно работают на плантациях, так мальчикам физически тяжелее.

На обед кормят пацанов рисом, на Украине он отлично прижился и весьма ценная белковая пища. Немного добавляют и молока с хлебом, и чесноком - чтобы меньше болели. Пища вполне здоровая, так что мальчишкам хотя и маловато, но щербатых ртов не видно. Вот и яблочки встречаются и лимоны.

Марат хоть и голоден, объясняет матери:

- У нас есть обычай, причем мудрый - делить передачи на всех пацанов!

Анна удивилась: