Третья половина жизни

Одно дело было сделано. Важное, но очень небольшое, чтобы на этом успокоиться. Из экспедиции Леонтьев заехал в горисполком к Венгерову, который хорошо знал всё начальство в Норильске и мог что-нибудь посоветовать. Но он наотрез отказался говорить о предстоящем суде над «чёрными адвокатами».

– Решение принято. Суд состоится, приговор будет таким, какой нужен. Разве что дадут не пять лет, а года три.

– Обвинение выдвинуто против четырёх человек, – напомнил Леонтьев. – С тремя из них Хазанов не имеет ничего общего. Он всего лишь требовал возобновить бурение на Имангде. Сегодня я говорил с начальником экспедиции Шубиным. Он подтвердил, что Хазанов скорее всего прав в своих оценках перспективности Имангды. Он даже согласился выступить свидетелем защиты на суде.

– Не обсуждается, – отрезал Венгеров. – Прав он или неправ – это уже не имеет значения. Ему не повезло, он попал под раздачу. Я уже говорил, что не всегда знаю, что нужно делать, зато всегда знаю, чего делать нельзя. Мой вам совет, Валерий: не лезьте в это дело. Помочь не поможете, а неприятностей на свою шею получите. И давайте закончим этот разговор.

– Как скажете, – не стал спорить Леонтьев. – Но неужели вас не волнует, что в Норильске пройдёт политический процесс? Первый за много десятилетий. Политический процесс в городе, где ещё помнят о сотнях тысяч зэков. Не волнует?

Хмурость на тяжелом красном лице Венгерова сменилась задумчивостью.

– Неплохо, – наконец, оценил он. – Вы попали в больную точку. Вы знакомы с прокурором Ганшиным?

– Нет. Знаю следователя Егорова.

– Скажите в прокуратуре то, что сказали мне. Что это первый политический процесс в Норильске. Вряд ли прокурор захочет быть обвинителем на таком процессе. Вернее, знаю, что не захочет. Весь вопрос – насколько не захочет.

– Прокурор может что-то сделать?

– Может. Только он и может. Если не побоится рискнуть карьерой.

С Егоровым Леонтьев встретился не сразу, отвлекли дела на студии.

VII

Как во всяком творческом коллективе, на норильской студии работали самые разные люди. Из тридцати редакторов и режиссёров только несколько человек были со специальным образованием, остальные пришли кто откуда – из газет, из театра, даже из самодеятельности. Вместе с дикторами, операторами, ассистентами и осветителями каждый день они вещали по несколько часов, более или менее удачно подражая передачам Центрального телевидения, идущим по «Орбите». Телевидение в те годы работало в жёстких цензурных рамках и было довольно унылым. Популярностью пользовались только футбол, хоккей и фигурное катание. Леонтьев к спорту был равнодушен, но во время работы у геологов смотрел трансляции, чтобы было о чём поговорить на перекурах.

Центральное телевидение разнообразило свои программы телеспектаклями с известными актерами, на норильской студии таких возможностей не было, давали в эфир что могли. Это всех устраивало, кроме нескольких человек, в силу образования и способностей лучше других понимавших возможности телевидения. Их было шесть человек. Когда им удавалось поработать вместе, получались передачи, привлекавшие внимание всего Норильска. Но это случалось редко, все работали в разных редакциях. Как-то сама собой появилась мысль, что очень неплохо было бы объединиться. После нескольких бурных обсуждений в однокомнатной квартире Леонтьева родилась идея экспериментального творческого объединения. Лиза участия в обсуждениях не принимала, молча слушала, варила кофе и открывала бутылки болгарской «Гымзы» в камышовой оплетке.

Творческое объединение получило название «Контур». Договорились, что его возглавит режиссёр Игорь Шадхан, окончивший Ленинградский институт театра, музыки и кино. Худощавый, с внушительным лысеющим черепом и крупным носом, не оставляющим никаких сомнений в его семитском происхождении, он фонтанировал новыми идеями. До Норильска Шадхан успел поработать на телестудии в Воркуте, был уволен после конфликта с горкомом партии, но энтузиазма не утратил. В «Контур» вошли режиссёр Инна Назарова, молодая привлекательная женщина с экономическим образованием и тонким художественным вкусом, журналисты Валентин Вагунин и Паша Волчков, киновед Светлана Богданова, всегда говорившая то, что думает, и сам Леонтьев. На портативной пишущей машинке «Колибри-люкс», привезённой из Москвы, он напечатал программу объединения. Её передали главному редактору Львову. Он горячо её поддержал и передал директору студии. Карпов тоже одобрил, хотя и высказал опасение, что всё, что исходит от Леонтьева, всегда кончается неприятностями. Единственное, с чем директор не согласился, это с тем, что «Контур» возглавит Шадхан. Он был беспартийным, как и все члены объединения. Поэтому руководить «Контуром» назначил редактора Тамару Маслову, журналистку никакую, кроме того, что она член партии. Никто спорить не стал. Маслова так Маслова, какая разница? Главное – «Контур» стал реальностью.