Третья попытка

Охотники отсутствовали целых пять дней, и только утром шестого, когда мы уже начали волноваться, с материка взлетели две зеленые ракеты. Павел немедленно направил «Мамонт» через пролив и спустя час с небольшим вернулся, за один рейс доставив на Родос и охотников, и добычу.

На сей раз она не потрясала воображение — два лося. Точно размеры определить не удавалось, так как их разделали на материке и привезли только мясо, но по описаниям зверюги получались обычных размеров, примерно как те, каких мне доводилось видеть в Лосином острове. Но даже за такой весьма средней добычей пришлось побегать.

— На том берегу появилась какая-то опасность, — объяснила Катя, побеседовав с Апой. — Охотники не могут точно сказать, какая именно, но почти все зверье разбежалось или как минимум утроило осторожность. Даже медведи, а они почти никого не боятся. Апа думает, что это или ану-ану, или… вот тут я не понимаю, что за зверь имеется в виду, но сейчас попробую выяснить.

Катя сбегала за ноутбуком и, обсудив с Апой несколько картинок, объявила:

— Волки. Довольно крупные, но не гигантские. Одиночный зверь не очень опасен, но они всегда и живут, и охотятся стаями. И вот с ними лучше не связываться. Здесь они редко встречаются, их леса довольно далеко на севере, но ничего невозможного в их появлении тут нет.

Еще немного побеседовав с неандерталкой, Катя сочла нужным добавить:

— Плавают здешние волки плохо и вообще воду не очень любят, так что их появления на Родосе можно не бояться. Но если причина беспокойства местной фауны — кроманьонцы, то, конечно, тогда совсем другое дело. Пора возобновить регулярную воздушную разведку.

У меня появилось опасение, что Катя решит летать сама, но она спросила:

— Вадик, ты как, справишься? Только честно.

— Конечно, сама же говорила, что я научился очень неплохо летать.

— И еще надо кроме пулевых патронов наделать с картечью, — предложил Павел. — И против волков, и против пришлых дикарей она может оказаться эффективнее пуль, особенно если стрелять будет не Апа. Хоть что-нибудь да попадет, даже если прицел взять неточно.

После этой беседы я стал через день совершать примерно полуторачасовые разведывательные полеты. Сначала вдоль всего пролива на расстоянии километра от берега. Потом обратно, но уже добавив километров семь в глубь материка. До начала июня я не видел ничего способного вызвать беспокойство, но однажды, пролетая над небольшой поляной, увидел мертвого не то лося, не то оленя, которого жрали волки. С моей точки зрения, или этот олень был довольно мелкий, или волки крупные. Причем серых там было всего двое, а остальные по расцветке больше напоминали овчарок, то есть имели явный коричневатый оттенок. Всего зверей было восемь штук, и они не только не боялись опустившегося довольно низко дельтаплана, но еще скалили зубы, задирая морды вверх, — наверное, пытались отпугнуть неведомую летающую хрень.

Я поточнее запомнил, где именно находится поляна относительно бухточки, в которой кроманьонцы вязали свои плоты перед нападением на Родос, и полетел домой.

— Охотники послезавтра собираются в очередной рейд, холодильник уже почти пустой, — озабоченно сказала Катя после моего рассказа о полете. — Я пойду к Апе, может, немного задержусь у нее. Если дети проснутся, выйди и крикни, услышу.

Экспедицию за мясом отменять не стали, и на второй день после отбытия охотников Упум, совершавший обход береговой линии, вдруг прибежал раньше времени и начал что-то горячо втолковывать Кате.

— Он слышал стрельбу на том берегу, — перевела моя ненаглядная. — Но никаких ракет не видел, то есть либо там все в порядке, либо настолько нет, что некому даже подать сигнал. Скорее все-таки первый вариант, но если до послезавтра от охотников не будет вестей, придется, пожалуй, отправлять спасательную команду.

К счастью, ничего подобного делать не пришлось — зеленая ракета уже назавтра взлетела сначала днем из леска километрах в двух от пролива, а в пять вечера — с самого берега. Привезенная добыча была скромной: две козы и кабан, причем они дались отнюдь не даром — пришлось выдержать схватку с небольшой стаей волков. Не исключено, что именно с той, которую видел я, ибо количество совпадало. Те же самые восемь голов.

Встретив охотников, волки не стали убегать, а совершенно явно приготовились к нападению, и неандертальцы разрядили по ним свои ружья. Однако двое остались на ногах и бросились на людей. Одного забил Ымнум своей здоровенной дубиной, которую он таскал помимо огнестрела, а второго — Угым прикладом ружья. Так как он держал его за ствол и силы парню было не занимать, то ствол погнулся, а сам приклад треснул. Апа, увидев этакое безобразие, в воспитательных целях так съездила своему отпрыску в ухо, что теперь оно по форме напоминало небольшой беляш. Других потерь экспедиция не имела.