Третья попытка

Переход в Москву прошел как обычно, и Катя немедленно занялась нанесением камуфляжа, выгнав меня из комнаты. Меньше чем через двадцать минут она вышла, и я как стоял, так и сел. Нет, она не вернулась к своему старому облику, это было невозможно, ведь до путешествия в прошлое ее лицо представляло собой череп, обтянутый кожей. А сейчас оно выглядело одутловатым, даже слегка опухшим. Однако сходство с прежней Екатериной Арнольдовной каким-то образом получилось бесспорным. Любой из ее прежних знакомых, увидев ее сейчас, ни на секунду не усомнился бы, что, во-первых, это именно она и есть. А во-вторых, жить ей осталось всего ничего, вот бабуля и продает драгоценности, дабы было на что достойно похорониться.

Катя поправила парик. Тот самый, который я когда-то, настолько давно, что те времена казались какой-то другой жизнью, тусклой и беспросветной, принял за настоящие волосы. Однако теперь никаких сомнений не возникало. Это именно парик, причем старый, потихоньку начинающий облезать и к тому же кривовато сидящий. Стало понятно, зачем Катя несколько дней назад коротко подстриглась. Кстати, ей и такая прическа очень даже шла. До встречи с ней я не верил, что существуют женщины, которым идет абсолютно все, но, к счастью, ошибался.

— Молодой человек, я готова, — сказала Катя голосом Екатерины Арнольдовны и, подхромав ко мне шаркающей походкой, взяла под руку.

Когда мы выходили из подъезда, нам попалась какая-то смутно знакомая мне женщина, но Катю она, похоже, знала неплохо, потому как поздоровалась первой. Катя ответила, потом мимоходом похвалила современную молодежь — мол, зря ее ругают, вон сосед сразу согласился помочь, а то ведь одной-то теперь и до ближайшего магазина не дойти, не говоря уж о поликлинике. После чего мы попрощались с Катиной знакомой и, завернув за угол, сели в уже поджидавшее нас такси. Ехать предстояло к метро «Профсоюзная», где находилась одна известная Кате скупка, услугами которой она уже однажды пользовалась. В прошлый заход в Москву я от ее имени отправил туда электронное письмо, так что нас там уже ждали.

Вся продажа заняла от силы минут сорок, а потом мы с Катей, ставшей на девятьсот двадцать тысяч богаче, пошли к ожидающему нас на стоянке такси.

Уже недалеко от дома меня вдруг охватило какое-то совершенно иррациональное беспокойство. Мне на мгновение показалось, что на самом деле не было никаких походов в прошлое и нашей с помолодевшей Катей любви, а просто я из сострадания проводил старую соседку по ее делам, и сейчас мы с ней попрощаемся. Навсегда, ибо жить ей осталось всего ничего.

Любимая явно почувствовала мое настроение и тронула меня за рукав. Я повернулся и обомлел. Из-под безобразного парика и многих слоев косметики на меня весело глядела настоящая Катя! Она улыбнулась, приложила палец к губам и снова превратилась в древнюю больную старуху. Но теперь я не сомневался, что это всего лишь видимость.

Дома Катя, даже не сняв шубу, первым делом с отвращением сорвала с головы парик и зашвырнула его в угол. Потом аккуратно сняла шубу, сапоги, размотала шарф, глянула на часы и заметила:

— На все ушло три часа сорок минут, так что у нас есть запас времени. Будем еще чем-нибудь заниматься или отправимся домой?

— Конечно, домой, если даже мы тут что-то забыли, то мне недолго будет сходить за ним и одному.

Я взял любимую за руки, захватив и рукава платья, но Катя улыбнулась и немного передвинула мои ладони.

— Зачем мне там эти старушечьи тряпки? Тем более что я помню, с каким выражением лица ты смотрел на меня в такси. И, значит, сразу по возвращении на Запятую необходим сеанс психологической реабилитации, а для его проведения трудно представить себе что-то более неподходящее, чем это платье и прочие детали туалета. Насколько я в курсе, комплект чистого постельного белья в домике никуда не делся? Хотя там и ковер неплохой, на нем тоже можно.

Я кивнул и подумал, что, кажется, понимаю, из каких соображений Катя настояла плыть сюда нам одним, без братцев-неандертальцев.

Остается только сказать, что вопреки моим опасениям молоко у Кати из-за похода в будущее никуда не пропало.

Глава 21 Охота пуще неволи

На острове Родос в конце апреля третьего года новой эры началась стрельба. Нет, на нас не напали ни злые кроманьонцы, ни дикие звери. Это мы с Павлом наконец создали-таки опытный образец ружья для неандертальцев и теперь его тщательно испытывали, силясь найти какие-нибудь не предусмотренные еще на стадии проектирования недостатки. Предусмотренные заранее нас не волновали, их было ровно три.

Первый — ружье получилось тяжеловатым, почти шесть килограммов. Но для неандертальцев это вообще не вес.