Третья правда

На огромном диване, стоящем перед столом президента, сидели Дмитрий Гайдуков, Сергей Шувакин и Алексей Лаврентьев. Лаврентьев был советским послом в Вашингтоне. Это был опытный дипломат старой закваски, трусливый и не делающий ни шагу без консультаций с Москвой. Поэтому американцы и предпочитали иметь дело с Гайдуковым. Хотя Гайдуков и находился в Нью-Йорке, а не в Вашингтоне, все знали, что настоящим представителем Советского Союза в Америке является он, а не Лаврентьев.

Стэнли Хоббс, государственный секретарь, сидел справа от президента. Рядом ним полукругом расположились Джеймс Бродке, начальник нью-йоркской полиции, Арт Бейли, директор ФБР, и Гарольд (Хал) Ричардс, директор ЦРУ. Даже в своих самых диких снах советские дипломаты не могли представить, что их пригласят принять участие в секретном совещании, в котором примут участие директора ЦРУ и ФБР. Присутствие Ричардса ясно свидетельствовало о том, что президент решил выложить все карты на стол.

Президент Соединенных Штатов не стал терять время даром.

— Сегодня днем посол Лаврентьев привез мне срочное послание от генерального секретаря ЦК КПСС, мистера Василия Кузнецова. Послание очень жесткое. Кузнецов недвусмысленно выражает свое неудовольствие тем, как идет расследование убийства Льва Пономарева. Сегодня утром ему сообщили об убийстве шофера мистера Гайдукова… — Президент бросил взгляд на лежащий перед ним лист бумаги. — …Аркадия Слободина. Генеральный секретарь Кузнецов выражает очень сильное возмущение тем, что он называет «серьезными просчетами» американских секретных служб и спрашивает меня, как бы отреагировало правительство Соединенных Штатов, если бы американских министров и их помощников стали убивать в центре Москвы? Мистер Кузнецов пишет, что второе убийство еще больше укрепило в Москве мнение о том, что это антисоветский заговор, организованный в высших кругах американской администрации. Он сообщает, что давление на него со стороны военных растет не по дням, а по часам. От него требуют немедленно отозвать из Соединенных Штатов советских дипломатов. Генеральный секретарь подчеркивает, что убийство Льва Пономарева серьезно подрывает веру в благоприятный исход цюрихской конференции по вопросам разоружения. Василий Кузнецов решительно заявляет, что если оба убийства не будут раскрыты в течение ближайших двух дней, советское правительство будет вынуждено предположить самое худшее. Тогда отношения между нашими двумя странами окажутся в серьезной опасности.

Долан слегка наклонился к Паттисону и тихо сказал:

— Генералы оказывают на Кузнецова страшное давление. Он всем сердцем за цюрихскую конференцию и разоружение, но армия изо всех сил старается сорвать ее. Убийства Пономарева и Слободина льют воду на мельницу военных.

Русские на диване тоже зашептались. Президент положил текст послания советского лидера на стол, снял очки и обвел мрачным взглядом присутствующих.

— Джентльмены, я пригласил вас затем, чтобы зачитать это заявление. Но я должен сказать вам еще кое-что. — Президент нагнулся вперед. Из голоса исчезла официальная тревога, и он заговорил, как человек, который просит о личном одолжении. — Я хочу сказать вам о том, какие надежды я лично и моя страна возлагают на конференцию по вопросам разоружения, которая должна скоро открыться в Цюрихе. Разоружение было главным пунктом моей избирательной кампании, и от итогов конференции зависит судьба моя и моей администрации. Я хочу, чтобы цюрихская конференция состоялась и успешно закончилась. Я хочу, чтобы гонка вооружений, которая в течение целого поколения оставалась страшным проклятием для обеих наших стран, закончилась. Американский и русский народы устали от нее. У нас есть лучшие применения для наших мозгов, энергии и денег. И в этом вопросе я опираюсь на твердую поддержку секретаря Кузнецова. — Голос президента неожиданно дрогнул. — И я хочу, чтобы вы поняли еще одно. Я не позволю, чтобы трагические события последних двух дней сорвали важную конференцию.

Он замолчал и расслабился. Следующие слова президент обратил к Дмитрию Гайдукову.

— Вам известно, что едва было найдено тело министра иностранных дел Советского Союза, я приказал организовать специальную следственную группу, в которую вошли самые опытные сотрудники наших секретных служб. В своем расследовании они опираются на всестороннюю помощь сотрудников русского представительства при ООН. Я пригласил сегодня сюда человека, возглавляющего эту следственную группу, и хочу попросить его доложить о ходе расследования. Это единственный известный мне способ убедить вас в доброй воле американского правительства и в нашем желании поскорее раскрыть убийство мистера Пономарева.

И тут Лаврентьев, почти не подававший признаков жизни, неожиданно спросил.