Третья пуля

Алек не понял, что убило его. Его убил бог из машины, судьба, расплата. Тот тип Руби выскочил из ниоткуда и упёр короткоствольный гангстерский револьвер, весьма подходящий владельцу стрип-клуба, ему в бок. Не припоминаю вспышки, но шума было достаточно, чтобы создать новость.

Знаменитое фото служит плохую службу случившемуся. Оно неподвижно и тем самым искажает события. Вы видите капитана Фрица, отпрянувшего назад от неожиданности, Руби, согнувшегося подобно боксёру, доставляющему солидный хук в печень и Алека с зажмуренными глазами и раскрытым в крике боли ртом. На самом деле всё произошло чертовски быстро, словно человека накрыло прибойной волной: вот он здесь, а через мгновение ока его уже нет.

Затем – хаос, суматоха, водоворот людей, рассыпавшихся подальше при звуке выстрела. Алек, падая, потянул за собой капитана Фрица, а другие офицеры навалились на Руби и прижали его к полу. Если и прозвучал знаменитый крик «Джек, ты сукин сын!», то я, наверное, упустил его. Снова сев, я меланхолично досмотрел сцену до конца. С Алека сняли наручники, уложили на каталку и увезли, Руби же увели. Репортёры пытались понять, что к чему, спрашивая друг у друга, действительно ли случился такой неожиданный поворот сюжета, который они только что видели.

                                                                                Момент убийства Ли Харви Освальда Джеком Руби на глазах у капитана Фрица

Я мельком глянул на бесцветное, невыразительное, скорее всего уже бездыханное лицо Алека в тот момент, когда его увозили и понял, что он уже не жилец. После таких ранений не выживают, уж я-то насмотрелся на последствия подобных выстрелов в кишки и знал, какие разрушения жизненно важных внутренних органов они причиняют.

Возможно, ваше мнение обо мне улучшится после того, как вы узнаете, что первым моим чувством насчёт его смерти была печаль. Ещё один человек в Америке погиб насильственной смертью – будто бы не я был организатором насильственной смерти того, кто погиб перед ним! Насилие словно уподобилось заразе. Посеешь ветер – пожнёшь бурю, и я поневоле задумался: когда ураган доберётся и до меня?

Я знал его и питал к нему отвращение, как и все. Но в то же время я понимал, что он, несмотря ни на что, был – как и все из нас – человеком. Заслужил ли он своей участи? Полагаю – да, Джек Руби тоже так думал, а спустя несколько дней я услышал, как мой старший сын сказал: «я рад, что до него добрались».

Алек был ничтожеством, дураком, неспособным ни на что, но всё же он был человеком и умер так же, как и слишком многие люди – внезапно, в страданиях и в одиночестве.

Посреди всех истеричных новостных репортажей до меня так и не добралась мысль, посетившая меня лишь ночью – нам снова несказанно повезло. Бесспорно, удача благоволит смелым. Теперь Алек никому ничего не скажет, так что не будет никаких сумасшедших историй о циничных красных шпионах, манипулировавших им и обдурившим его. Миф не разлетится дальше – вместо него полетели другие, конечно же, абсолютно неверные, дразнящие воображение десятилетиями. Не будут написаны книги – во всяком случае, книги о Красном Повелителе, не будут сняты фильмы и сериалы, все секреты Алека будут похоронены вместе с ним. Повествование сместится в сторону видения из «Чикагских секретов», бандита, щекотливо близкого к людям с дурной репутацией и женщинам с невероятно пышными причёсками, ресницами и сиськами. И знаете, что я подумал? Мне не интересен Джек Руби, и меня это вполне устраивает.

Кончину Алека я наблюдал в одиночестве, поскольку Лон и Джимми уже уехали ранним утром воскресенья, двадцать четвёртого числа. Я встретил Лона перед его отъездом, так что пересказал отчёт Джимми и передал ему винтовку, увидев, как Лон укладывает её детали в кейс. Выглядел он унылым и подавленным, так что не сказал многого. Проснувшийся Джимми тоже заглянул к нему в номер, они с Лоном обнялись. Затем Лон уехал, а Джимми вернулся в номер собирать вещи, поскольку его рейс был чуть позже. Я же остался ломать голову о развязке судьбы Освальда.

Джимми никогда не принимал всё так близко к сердцу, как Лон – для этого он был слишком профессионален. Тогда я ещё не знал, что через полгода Джимми будет мёртв. Другой мой коллега по Тайным службам подписал его сработать обычное дело – установить прослушку линии в одном из посольств Восточного блока в Канаде. Однако, его заметил конный полицейский, увидевший тень в переулке и приказал остановиться. Джимми знал, что ему нельзя попадаться и давать показания, поскольку это обеспокоило бы многих, так что он бросился бежать. Полицейский же выстрелил, и Джимми остался лежать мёртвым на оттавской улице. Гибель его охарактеризовали как «загадочную», поскольку было неясно, чего ради американскому бизнесмену было ошиваться в переулке за чехословацким посольством и почему он побежал от полицейского. Requiescat in pace,[247] добрый друг, надёжный оперативник и герой.