Третья пуля. Охота на Цирюльника

— Мисс! Вот вам крест — мы не виноваты; ребята специально послали меня к вам, потому что, понимаете, все сошлось одно к одному. Мисс! Чтоб мне ослепнуть, если мы в чем-то виноваты. Просто так получилось. Мы не нарочно, просто он стал распоряжаться, словно мы — грязь какая-то, а он кто такой? Какой-то грязный турок, понимаете? В общем, мисс, я об этом придурке, Абдуле…

— Абдул? — переспросила Пегги. — Абдул! Да где же он?

— Там, мисс, вот, понимаете? Я убрал его на палубу. Увез на тачке, мисс.

— Что-о? На тачке?!

— Ну да, мисс. Вы уж нам помогите! Мы с ребятами битый день ворочали тяжеленных кукол, мисс, и, уж поверьте мне, уработались как звери. А Билл Поттл, мой напарник, мне и говорит: «Том, чтоб я лопнул, знаешь, кто плывет на нашем корыте? Сам Гроза Бермондси, это парень, который уложил Техасца Вилли в прошлом году!» И вот мы решили пойти поглядеть на него, потому что, мисс, он чертовски хороший спортсмен. Когда мы зашли, он там выпивал со шведом и сказал: «Заходите, ребята, заходите все!» И начал рассказывать, как он побил Дублинского Мясника за восемнадцать секунд. И как раз когда началось самое интересное, мисс, вваливается этот Абдул и начинает скандалить. А кто-то из ребят ему спокойненько так, вежливо сказал: «Ты, лягушатник паршивый, возвращайся в свой вонючий гарем!» Тогда этот Абдул совсем озверел и говорит: «Ладно, пусть я лягушатник, все лучше, чем такой-растакой англичашка, ростбиф набитый!» Так и сказал. Тут Гроза Бермондси встает и говорит: «Да неужели?» А Абдул: «Да». И тут Бермондси как хватит его разок, да, мисс, такие вот дела…

— Но с ним ведь все в порядке, а? — вскричала Пегги.

— Конечно, в порядке, мисс! — поспешил заверить ее матрос, подкрепляя слова жестом, исполненным подлинного добродушия. — Только вот… понимаете, говорить он не может. Бермондси попал ему по голосовым связкам, врезал как следует, мисс…

Пегги медленно подняла на матроса глаза, полные слез:

— Ах вы… мерзкие, подлые задиры… Не может говорить? Несите его назад, немедленно, слышите? И приведите в чувство, слышите? Если он через полчаса не придет в форму, я пойду прямо к капитану и пожалуюсь ему…

Пегги не в силах была больше говорить. Она бросилась к двери. Изрядно напуганный матрос отпрянул. Он что-то бормотал в свое оправдание, уверяя, что Абдул сам виноват и первый расквакался, а Гроза Бермондси заявил, что ему наплевать и если он еще раз при нем вякнет… Но Пегги, не дослушав, хлопнула дверью.

— Ну тела! — Капитан Валвик вытер лоб и уныло покачал головой. — Фот шшто я фам скашу: фитал я пуйные корапли и преште, но этот, кте капитаном Старый Морж, просто шуть. Ушас! Помню, пыл у меня на «Петси Тши» кок, так он спятил и фсе крушил и крушил по куприку с ношом тля рубки мяса; теперь мне кашется, шшто на этом корапле он пы пришелся как раз к месту. Ну и тела! Шшто тут еще случится?

Сзади послышалось негромкое и очень приятное бульканье. Все обернулись. Горлышко бутылки исчезло в зарослях косматых рыжих бакенбардов. Потом вынырнуло из них. Кертис Уоррен, с рыжими бакенбардами и в черном парике, дружелюбно озирал друзей.

— Молодец Гроза Бермондси! — воскликнул он. — Хотелось бы мне с ним познакомиться. Он бы хорошо вписался в нашу компанию. Кстати, чуть не забыл вам рассказать, как я отделал старину Чарли Вудкока этак с час назад… Пегги, Абдул тяжелый? У Вудкока цыплячий вес.

Холодное отчаяние овладело Морганом. Но потом к нему враз вернулись приятное расположение духа и собранность. Он был уверен: больше уже ничего не случится. Им остается лишь поклониться богиням судьбы и наблюдать за выкрутасами этих безжалостных сестер.

— Ха-ха-ха! — произнес он. — Ну, говорите, что вы сделали с Вудкоком? И, главное, как он на это отреагировал?