Третья раса

– Документы, будьте любезны, – произнес Весельчак, снимая с пояса дешифратор подкожных чипов.

Мы вытянули руки, давая возможность считать информацию.

– Оружие есть? – поинтересовался Хмурый.

– Пять пистолетов «БМФ-400». Все зарегистрированы в Австралии. И одно ракетное ружье.

– Зарегистрированное?

– Нет. Трофейное. Забрали у бандитов в Ангарной Бухте.

– Тогда ружье мы изымем. Принесите его, будьте любезны.

Майк подозвал моряка и отправил его в оружейку. Через несколько минут он принес ракетомет и передал его полицейским.

– Акт изъятия, пожалуйста, – напомнил Долговязый.

Хмурый поморщился. Было совершенно очевидно, что прибыли они не для конфискации незарегистрированного оружия и, возможно, у них не было с собой файлов изъятия. Да и принтера, возможно, не было, чтобы вывести документ на пластик и выдать копию бывшему владельцу ружья. Я знал, что они могли написать акт стилом на бумаге, но станут ли возиться, вот в чем вопрос. После нескольких секунд паузы Хмурый принял-таки решение.

– Вы идете в Австралию? – спросил он.

– Да, в порт приписки, – ответил отставник.

– Ладно, тогда зарегистрируйте ружье там.

– Как скажете, – Долговязый мотнул головой, и моряк поспешил унести ракетомет. – Насколько понимаю, вы явились не с целью выявления криминальных стволов? Можно узнать, чем обязаны?

– Конечно, – Хмурый щелкнул пальцами, и Весельчак передал ему лист пластика с голографичекой печатью. – Это приказ прокурора Северной Суматры об аресте Олеси Савельевой.

– По какому обвинению? – испуганно спросил я.

– Ей вменяется незаконное использование биотехнологического устройства. На одной из береговых спасательных баз сработал детектор биотехов. Объявили тревогу, вызвали охотников, и те поймали дельфина, являющегося сотрудником станции «Тапарабни». За несколько часов мы выяснили, кто причастен к вживлению нейрочипа в мозг дельфина.

Долговязый взял приказ и несколько раз внимательно его перечитал.

– Это правда? – спросил он у Леси.

– Да.

Я повернулся и увидел, как она на самом деле напугана. Да и меня проняло не меньше – все случилось так быстро и неожиданно, что я просто не знал, как реагировать. Раньше мне казалось, что выражение «напал столбняк» является лишь красочным преувеличением, но сейчас понял, что его можно понимать буквально. Я никак не мог взять контроль над телом. А оно, тело, стояло с отвисшей челюстью, являя собой жалкое зрелище.

Мне не раз приходилось драться. Мне приходилось убивать. Но в любой схватке, будь то арабы, пираты или взбесившийся биотех в океане, я знал, что за убийство мне ничего не будет. У меня был карт-бланш, лицензия на убийство – я был охотником, и это многое значило. Но противоречить двум полицейским при исполнении у меня не хватило духу. Вот что значит сила закона!

– Прошу пройти с нами, – кивнул в сторону трапа Хмурый.

Леся оглядела нас, напряженно застывших. Но напряжение Долговязого было совсем другим, чем мое. Он сжался как пружина, как перекачанный амортизатор, готовый в любую секунду действовать сурово и жестко – так он привык. Однако и он не мог просто швырнуть полицейских за борт. И останавливал его, конечно, не спаренный пулемет, нацеленный на нас пилотом, а неоднозначность сложившейся ситуации. Я знал, что стоит Лесе только намекнуть, даже не попросить прямо о помощи, как отставник тут же врубит Хмурому между глаз, а мне придется сбить с ног Весельчака. Конечно, тогда обоих придется убить и еще через секунду придется расстрелять из ружья пилота, чтобы он не сообщил на берег по рации. И придется уходить в океан, и прятаться, и вся жизнь после этого станет другой. Но Леся не дала намека.

– Все нормально, – сказала она. – Не дергайтесь, я сама разберусь. Все будет нормально, не беспокойтесь.

– У меня есть хороший адвокат, – сказал Майк.

– Не надо, спасибо. Следуйте прежним курсом.

Это прозвучало почти как команда. Майк кивнул и направился в рубку.

Под присмотром офицеров полиции Леся спустилась по трапу и села в катер. Вода за бортом сверкала от солнца, как россыпь алмазов, но океан впервые в жизни показался мне злобным врагом. Несколько раз он откровенно пытался меня убить, и я ему это прощал, но я не мог ему простить того, что сейчас он забирал у меня Лесю. Катер двигался к полицейскому гравилету на малом ходу, Леська, сидя на корме, обернулась и показала мне жестами Языка Охотников:

«Ничего мне не сделают. Мы с начальником рассчитывали на такой ход событий. Не вздумайте из-за меня прерывать экспедицию».

Я хотел ей ответить, но не было сил. Я готов был броситься за борт и плыть за катером, сесть в тюрьму, наплевать на грозящую катастрофу, на все человечество, барракуда бы его забрала. Мне просто хотелось быть рядом с ней. Но она улыбнулась и подняла вверх большой палец.

– Спокойно, Копуха, – раздался за плечом голос из прибора Молчуньи. – У меня на счету столько золота, что она выйдет сразу, как мы закончим с Поганкой. Особенно если предъявят иск на Суматре.