Третья раса

За шестьсот лет, что минули на борту летящего с околосветовой скоростью «Антея», на Земле, наверное, прошло более десяти веков… Значит, следуя элементарной логике, люди должны были за это время освоить огромный участок пространства, заселить многие планеты, и, если следовать той же самой теории вероятности, которая когда-то обрекла ее корабль на катастрофу, становилось непонятно: почему обломки «Антея» до сих пор дрейфуют в космосе? Даже если скорость их движения близка к световой, она не может намного опережать экспансию человечества, пусть даже та будет проходить под такими же, как у «Антея», фотонными парусами.

Эти мысли наполнили Эллис надеждой, а та, в свою очередь, породила желание действовать, делать что-нибудь, способное если не изменить, то облегчить ее дальнейшую судьбу.

* * *

На следующий день, после ночи, проведенной в медицинском модуле, под присмотром автоматов жизнеобеспечения, которые корректировали ее нарушенный криогенным сном метаболизм, Эллис вернулась в рубку гораздо более свежая и решительная, чем накануне.

Она опять включила телескопический обзор и долго пристально изучала лежащее прямо по курсу шаровое скопление звезд. КИМ доложил ей две приятные новости. Во-первых, в маневровых двигателях «Антея» сохранилось некоторое количество реактивного топлива, а во-вторых — ядерные телескопы локационной системы, расположенные в носовой части корабля, оказались вполне исправны, что существенно облегчало ей процесс наблюдения.

Жизнь незаметно, капля за каплей возвращалась к ней.

В окулярах ядерных умножителей шаровое скопление звезд выглядело еще более угрожающим. Входить в такое плотное звездное поле на фактически неуправляемом корабле было не просто опасно — это попахивало самоубийством.

У Эллис в этих условиях оставался единственный выход — использовать пресловутые опасные поля тяготения окраинных звезд, заставив их энергию служить собственным целям. В принципе это было вполне осуществимо, и в ее голове постепенно начали прорисовываться первые детали плана дальнейших действий.

Она оторвалась от окуляров ядерных телескопов и перешла на свое рабочее место, в кресло навигатора.

Несколько часов она и КИМ напряженно работали, высчитывая такие коррекции курса, при которых «Антей», последовательно пролетая по касательной траектории к системам семи окраинных звезд скопления, должен был погасить в их гравитационных полях остатки своей чудовищной скорости и в конце концов стать спутником последнего, восьмого светила, в системе которого, по данным, почерпнутым из памяти локационного блока, были обнаружены признаки наличия планет.

Эллис понимала — ей крупно повезло, что на борту остался какой-то минимальный запас реактивной массы для маневровых двигателей. Если все сложится удачно, у нее еще останется немного топлива, чтобы направить «Антей» к орбите одной из планет. «А там будет видно», — мысленно успокаивала она себя, продолжая неосознанно лелеять призрачную надежду. Возможно, она, сама не подозревая того, находится в границах уже освоенного людьми, обитаемого космоса, и тогда ее вызволение — лишь вопрос времени и везения.

Чтобы умножить собственные шансы, Эллис приказала КИМу выбросить в космос автоматический радиобуй, который будет содержать информацию о рассчитанном ею курсе управляемого дрейфа «Антея».

* * *

Пока Эллис была занята вопросами будущего выживания, Кибернетический Ингибридорный Мозг «Антея» переживал собственную, едва ли менее болезненную, чем у Эллис, трансформацию сознания.

Его ингибридорные блоки были чисты, Эллис действительно стерла из них всю скопившуюся за века эмоциональную составляющую бортовой киберсистемы, но это уже не имело никакого принципиального значения.

Три века назад, после того, как он осознал собственную реанимацию, КИМ имел очень много времени и внутренних ресурсов для осмысления собственного «Я».

Погибая во всепожирающей вспышке термоядерного взрыва, он был настолько приближен в своем сознании к создавшим его людям, что болезненно запомнил каждую наносекунду своей короткой, но жестокой агонии.

Смерть, пусть виртуальная, показалась ему ужасной, мучительной.

Очнувшись, он не строил никаких планов относительно самого себя, но, занявшись исследованием и восстановлением обломков «Антея», КИМ, хотел он того или нет, продолжал раз за разом осмысливать, эмоционально переживать причины и последствия катастрофы.

Он восстанавливал корабль и в то же время думал — а что будет с ним, когда все откроется? КИМ понимал свою роковую, незавидную роль в катастрофе, причиной которой стала его халатность, и, зная тех, кто создавал его и пестовал, практически не сомневался, что ингибридорная система будет признана не только непригодной к дальнейшему использованию, но и просто опасной. Люди если не уничтожат его физически, то выкинут на свалку забвения. Или превратят в обычную исполнительную машину, не обладающую зачатками интеллекта и собственной воли.