Третья сила

И еще кое-что успела увидеть Рысева, пока дралась с насильниками: среди группы вражеских офицеров, наблюдающих за разгромом «Проспекта», стоял один из командиров армии Оккервиля. Именно он впустил в ее родной дом безжалостных врагов. Именно он сделал так, что солдаты Альянса не смогли остановить их стремительное вторжение.

Лена страшно закричала…

И очнулась.

Первое, что она услышала, придя в себя, это голоса соседей, доносившиеся из коридора:

— Война! Вы слышали? Война!

— Боже… — выдохнула Лена. Она чуть не выбежала из спальни как была, нагишом. Потом метнулась обратно, кое-как натянула брюки и тельняшку.

Но выйти из спальни не успела.

На пороге стояла Соня Бойцова. Мрачная, опустошенная, подавленная. Куда делись ее вечная улыбка до ушей и задорный блеск в глазах! Такой Бойцову не видел никто и никогда. На ней не было лица. Крупные слезы катились по щекам, которые Соня совсем недавно напудрила, готовясь к свиданию с Димой…

— Привет, — проговорила Лена, с удивлением глядя на Бойцову, гадая, что могло довести эту боевую барышню до слез. — Ты пудру пришла вернуть? Нет? Тогда что? Что у вас случилось? Сорвалось все?

— Лен! Ленок, по-послушай, — заговорила Бойцова бесцветным, словно неживым голосом, — сядь, пожалуйста. Не з-знаю, п-почему меня послали… П-почему не Во-Воеводина…

— Да говори уже по делу, не томи! — взмолилась Рысева.

— Ме-меня просили как-то тебя под-подготовить. Не рубить сразу с п-плеча. Но, черт возьми, как к этому под-подготовишь?! — Соня едва не сорвалась на крик.

— Не надо лишних слов, выкладывай как есть, — перебила ее Лена, стараясь заранее представить себе самую жуткую и кошмарную новость из всех возможных, вплоть до того, что на их станции уже ворвались веганцы.

— Твой отец и жених убиты, — на одном дыхании выпалила Соня; она даже зажмурилась, чтобы не видеть реакцию подруги. — Остальные сталкеры их отряда тоже. Выжил только Лис. То есть Иван Степанович. Веганцы хотели пустить ядовитый газ… Лен? Лена? — спохватилась Соня, не слыша никакого ответа на свою страшную новость.

Бойцова открыла глаза.

Лена больше не сидела на кровати.

Она лежала, запрокинув голову, чуть приоткрыв рот. Руки Лены бессильно упали на одеяло. Щеки, секунду назад имевшие пунцовый цвет, стремительно бледнели.

Соня рухнула на колени рядом с Леной и, не в силах больше сдерживать рвущиеся наружу слезы, горько разрыдалась.

* * *

Стоило полковнику войти в тамбур, как оба постовых, дежуривших там в полдень, упали на колени и принялись наперебой умолять о пощаде.

— Полковник, выслушайте! — умоляли они. — Полковник, пощадите! У нас был приказ открывать огонь только тогда, когда кто-то подойдет к вестибюлю! Откуда мы знали, кто стреляет и где? Мы не имели инструкций, полковник!

— Они еще за приказом прячутся, придурки, — презрительно фыркнув, заметил из-за спины Бодрова лейтенант Ларионов.

Полковник жестом приказал лейтенанту замолчать, и снова повернулся к дозорным.

— Бой у ВШ шел двадцать минут, — заговорил Бодров голосом, начисто лишенным всякого подобия эмоций; так говорил бы камень, если бы обрел дар речи. — Двадцать минут. Рысев и его парни спасали станцию. Спасали общину. Что в это время делали вы?

— Согласно инструкции, — икая от ужаса пролепетал один из постовых, дрожа, как осиновый лист, — доложили на станцию и ждали дальнейших…

Слушать до конца полковник не стал. Он круто развернулся на каблуках.

— Лейтенант, — процедил он.

— Я! — снова возник на пороге Сергей Ларионов.

— Обоих в камеру, — приказал Дмитрий Александрович.

— Как? Только арест? А может лучше того, вышку обоим? — осторожно предложил лейтенант, но наткнулся на ледяной взгляд Бодрова и тут же смолк.

— В камеру, я сказал! — зарычал полковник. — К тебе, лейтенант, тоже вопросы есть. И немало.

Но вместо того, чтобы начать допрос Ларионова, по чьей вине рейд в сторону ВШ начался уже после того, как канонада стихла, полковник подозвал к себе Молотова, Псарева и Суховея. Так вышло, что именно сталкеры из Большого метро оказались не только полностью готовы к выходу на поверхность, но и успели преодолеть часть пути наверх, в вестибюль. Именно они первыми кинулись наружу, пока лейтенант собирал внизу ударный отряд. Борис опоздал всего на десять минут. К этому времени бойня уже закончилась. Спасти удалось только Ивана Громова, который лежал окровавленный, едва живой за газетным киоском на углу площади.

— Где тела? — обратился к ним полковник.

Даже сталкерам стало немного не по себе от лютой стужи, которой веяло сейчас от Дмитрия Бодрова. От каждого его слова, каждого взгляда. Никто не знал, какие чувства скрывает толстая корка льда, сковавшая душу сурового полковника. Можно было лишь гадать, каким ударом стала для командира гибель его лучшего друга. Гибель целого отряда.