Третья сила

– Мы его и вправду отклонили, и вот по каким соображениям. Во-первых, проверка строек, общежитий и рынков – это прерогатива МВД и миграционной службы. В конце концов, она находится в нашей юрисдикции, но никак не в юрисдикции СБР.

– Планировалась совместная проверка, – холодно возразил я. – И ваша организация могла участвовать в ней наравне с другими.

– Я помню, – поморщился Евгений Аркадьевич. – К слову, откуда такой интерес к нелегальным мигрантам со стороны СБР? Раньше, насколько мне известно, ваше ведомство занималось… э-э-э… немного иными вещами.

– Если мы проявляем интерес, значит, у нас есть на то причины.

– Иными словами, вы заявляете о необходимости подобного масштабного мероприятия, умалчивая при этом о ваших истинных мотивах, – кивнул хозяин кабинета. – Любому на моем месте это показалось бы как минимум подозрительным.

– Не более подозрительным, чем ваш немотивированный отказ.

– Вы представляете, какой шум поднимет пресса и правозащитники, если мы сейчас начнем глобальную чистку, которую вы предлагаете? Да там половина народу без виз и вида на жительство, вторая половина – без разрешений на работу. И куда нам их всех девать? Депортировать? За чей счет?

– Согласно закону, депортация осуществляется за счет самого нелегала, – ответил я. – Либо за счет работодателя, если в ходе проверки выявлены нарушения. В судебном порядке.

– Что ж, вижу, вы неплохо подготовились к сегодняшней встрече, – ухмыльнулся Евгений Аркадьевич. – И кто, позвольте спросить, вместо них работать будет? Ваши бойцы пойдут на стройки цемент месить? Да и бесполезно это. Ну, оштрафуем мы десяток, сотню коммерсантов, они через день новых гастарбайтеров наймут. Это проблемы не решает.

– А во-вторых? – поинтересовался я, всем своим видом давая понять, что пылкая речь Евгения Аркадьевича не произвела на меня ни малейшего впечатления.

– Что «во-вторых»?

– Вы сказали «во-первых». Значит, будет продолжение.

Чиновник сложил пальцы в замок и, немного помедлив, ответил:

– Во-вторых, у нас муниципальные выборы на носу. Нам сейчас лишние скандалы не нужны.

– Ну, с точки зрения выборов подобная проверка как раз будет полезна. Электорат одобрит.

– Электорат одобрит, – кивнул Евгений Аркадьевич. – Бизнес не одобрит. Да строители с торговцами нас с потрохами сожрут, если мы им сейчас всех рабочих разгоним.

– Не сожрут, – пожал я плечами. – Просто перестанут платить за то, что вы их покрываете.

С минуту Барин молча разглядывал меня, словно какую-то диковинную зверушку. Как и следовало ожидать, фактически прямое, высказанное открытым текстом обвинение в коррупции оставило чиновника равнодушным, словно тот произносил вслух давно заученные фразы, думая в этот момент о чем-то совершенно ином. Интересно, о чем? Мы оба лгали, и оба знали, что лжем. Разговор, абсолютно пустой и бессмысленный, позволял выиграть время, присмотреться к противнику, оценить его. Аура моего собеседника не демонстрировала решительно никаких эмоций – обыкновенная аура спокойного и уверенного в себе человека.

Обыкновенная ли? Что-то не доводилось мне раньше встречать людей, за исключением, пожалуй, тренированных бойцов СБР, чья аура подолгу не меняла своих оттенков и структуры под влиянием внешних факторов. Обидишь человека – и разливается вокруг него алое зарево гнева, улыбнешься, похвалишь новую прическу или костюм – и проступает поверх энергетической оболочки голубовато-зеленое пятно благодарности и доброжелательности, разбудишь среди ночи – и увидишь сероватую пелену сонливости, желтые оттенки усталости и раздражения. С этой точки зрения аура Евгения Аркадьевича выглядела вполне заурядно. За одним небольшим исключением: на протяжении всей нашей беседы она не менялась. Застыла, как картинка на экране зависшего компьютера.

Все то время, что мы обменивались незначащими фразами, я безуспешно пытался найти слабое место в его защите. Мягко, опасаясь насторожить раньше времени, выискивал щель, в которую мог бы заглянуть и прочитать наконец-то тщательно скрываемые мысли. Опробовал все известные приемы из стандартного арсенала, отложив до поры личные разработки. Совершенно бесполезно. Нет, дырки в обороне, конечно, имелись, куда ж без них, только о них создатель щита знал и установил нечто вроде сигнальной системы. Наконец, плюнув на приличия, я решил действовать в открытую. Сосредоточившись, собрав собственное сознание в короткий и тонкий пучок, я мысленно протянул невидимую нить к сидящему напротив меня в кресле мужчине…

– Вы псион? – поинтересовался хозяин кабинета. – Впрочем, зачем я спрашиваю, у вас там, в вашем СБР, все псионы…

– Да, в каком-то смысле, – кивнул я. – А вы?

– Что – я?

– Вы – человек?

Первый заместитель главы Гоструднадзора запрокинул голову и неожиданно громко расхохотался.