Третья смена

Жаль, что вода в озере ещё не прогрелась, и купаться не было желания.

У самой ограды, в нескольких метрах от лаза вокруг костра, сидела группа ребят. Человек пять из какого-то старшего отряда.

Вовка, увидев их, насторожился, старался убедить себя, что они просто выбрались покурить. Но беспокойство не проходило.

В прошлом году они с мамой жили летом на даче в Сиверской. Поля вокруг, овраг возле дома, всё было утыкано небольшими флажками. По посёлку целыми днями ходили солдаты с миноискателями, и каждый день ставили новые флажки.

Потом приезжали машины. И другие солдаты выкапывали из-под этих флажков оставшиеся с войны железяки, и увозили, чтобы всё это взорвать на соседнем полигоне. Вовка слышал, как каждый день в той стороне гремели взрывы.

В посёлке тогда много говорили о происшествиях, часто трагических, когда вот такие же подростки пытались понять, как эти штуки устроены. В большинстве таких случаев речь шла о кострах.

В здешнем лесу, наверняка, тоже полно подобных сюрпризов.

И он понял, что его так обеспокоило. Если вышли покурить, то зачем костёр?

– Атас, пацаны, валим отсюда, – крикнул Вовка приятелям и рванул к ограде. Витька с Женькой развернулись и, ни о чём не спрашивая, следом за ним помчались к своему потайному ходу.

Когда выбежали на открытое пространство, Вовка увидел, как один из мальчишек сыплет что-то в костёр. Они прибавили ходу, но проскочить на территорию лагеря не успели. Раздался взрыв. Даже не взрыв, а хлопок, который на территории лагеря, скорее всего, и не заметили. Но Вовке показалось, что страшнее он ничего не слышал.

Мальчишек у костра как ветром сдуло. Только один, тот, который только что стоял над огнём, теперь весь в крови катался по земле и тихо выл.

Приятели добежали до ограды. Сейчас они вернутся в лагерь и забудут всё, как страшный сон. Витька уже отодвинул доску…

Первым опомнился Женька. Он развернулся и направился к раненому со словами:

– Так нельзя. Ему нужна помощь. Если он…

Это «если он…» прозвучало в голове у Вовки, как ещё один взрыв. Не хотелось даже думать, что будет «если он…». Надо помочь. Но тогда все узнают об их похождениях. И уже завтра всех троих отправят домой. А если он и вправду…?

Вовка остановился и поплёлся за Женькой.

Вдвоём они взяли лежащего на земле мальчишку за руки и попытались поднять. Тот ничего не соображал. Только смотрел на них обезумевшими глазами и продолжал выть.

Подоспевший Витька подхватил раненого за ноги, и ребята потащили его к лазу.

Здесь он немного пришёл в себя и в проход пролез уже сам. Тряхнуло его, видимо, сильно, соображал он очень плохо и хотя шёл на своих ногах, но не понимал куда и зачем. Приятелям приходилось тянуть его за руки.

В лагере было всё так же тихо. Только у самого медпункта они встретили врача, Анну Михайловну. Увидев окровавленного мальчика, она побледнела, но быстро взяла себя в руки, позвала медсестру. И они вдвоём увели пострадавшего в кабинет.

Приятели остались на улице. Они сидели на крыльце и отказывались уходить, пока им не скажут, что с парнем. Все трое не сомневались, что их завтра же выставят из лагеря, и им хотелось бы быть уверенными, что не зря.

Вскоре пришла скорая помощь, два санитара вынесли раненого.

В лагере все уже проснулись. Ребята из разных отрядов подходили, спрашивали, что случилось. Бледные, перепачканные кровью Вовка, Витька, и Женька сидели молча и на расспросы не отвечали.

Когда машина ушла, Анна Михайловна сказала:

– Он контужен, и много крови потерял. Вы его вовремя привели. Ничего, полежит в больничке с такими же, как он, может, поумнеет.

Когда приятели пришли на ужин, все уже поели. И тётя Шура увела мальчишек к себе на кухню.

Вечером перед отбоем объявили внеочередное построение.

Директор объявил, что без разрешения покидать территорию лагеря категорически запрещается, нарушителей ожидает суровое наказание.

Вовке показалось, что сказано специально для него и его друзей. Ночью он спал очень плохо. Стоило закрыть глаза, сразу видел мальчишку, стоящего над костром, и взрыв.

Рано утром, когда все ещё спали, он выбрался из постели. Хотелось в последний раз пройти «по местам своей боевой славы».

Галина Ивановна спала прямо за своим столом.

«Всю ночь караулила, чтобы кто-нибудь из нас не сбежал», – подумал Вовка.

Он вышел из корпуса и направился прямо к ограде. Теперь, если и поймают, хуже не будет. Лаз пока ещё не заколотили. Вовка выбрался за территорию. Тут его догнал Витька.

– Не спится? Мне тоже. А Женька дрыхнет. Я не стал его будить. Пусть хоть он выспится.

– Ты как? – спросил Вовка. – Дома тебе здорово влетит?

– Фигня. – Витька беспечно махнул рукой. – Первый раз что ли?

Они вышли на берег озера. И замерли, завороженные тем, что увидели.

Светало. Туманная дымка поднималась над озером, запутываясь в ветвях, стоящих на берегу деревьев. Где-то там, далеко, за противоположным берегом появился краешек солнца. И первый робкий лучик заскользил по воде, оставляя на поверхности яркие блики.

Нереальная, сказочная картина.

– А ведь я не хотел сюда ехать, – вдруг сказал Витька, – а теперь не хочу уезжать. Смешно.