Третья смена

Он обернулся. К нему обращалась Надя, которая тоже осталась без костюма. Хотел сказать: «Да», но слово застряло в горле, он только кивнул, взял её за руку, и они закружились.

Ребята видели, что Вовка с Надей танцуют лучше других, и стали пропускать их в центр круга. Вовке казалось, что они кружатся не на площадке для построений, а где-то на седьмом небе. Хотелось, чтобы музыка никогда не кончалась.

Старшая пионервожатая объявила, что лучшей паре решили дать приз. И пригласила выйти вперёд Надю с Вовкой. И это уже был триумф.

Наде подарили не игрушечную, а настоящую куклу-артистку из кукольного театра, а Вовке книгу «Одиссея капитана Блада».

Все пошли смотреть выставку работ пионеров лагеря. Вовка был уверен, что лучшие работы – Витькин планер и Женькин эсминец.

Потом на сцену поставили ширму, и девочки из кукольного театра показали спектакль.

Весь вечер в клубе Вовка танцевал с Надей и считал, сколько ещё дней осталось до конца смены.

А на следующий день за Надей неожиданно приехали родители и увезли её в город.

Все оставшиеся до конца смены дни разом стали Вовке неинтересны. Для него праздник кончился.

Настроение испортилось. Новую, полученную в подарок книжку, он засунул на дно чемодана. Даже перестал убегать с тихого часа. Хотя слушать страшилки, которые рассказывали ребята в спальне в тихий час и после отбоя, было ему и неприятно, и неинтересно.

***

Страшных историй ему и в жизни хватало.

Училка в школе, где он учился, придумала свою систему воспитания. За любые нарушения она ставила весь класс, как она говорила, «столбом». Неважно, кто был виновен, неважно, что он сделал, стояли все. Расчёт был на то, что класс объединится против провинившегося. Но класс провинившемуся сочувствовал, а училку тихо ненавидел.

Все и стояли «столбом», пока их не забирали родители. Вовкина мама возвращалась с работы поздно, и домой он уходил самым последним, соответственно, стоял дольше всех. С тех пор Вовку мучили сильные головные боли. В Сибири, куда разных злых дядек ссылали, и то было лучше. В Тюмень к маминому брату его отправили, когда тяжело заболел отец, а младшей сестрёнке не было ещё и года. Его и отправили из Ленинграда одного. В Москве он чуть не потерялся, то есть сначала потерялся, а потом нашёлся.

А в прошлом году произошла история, пострашнее вечерних сказок про «кровавых мальчиков».

Лето Вовка проводил в Нарве, а точнее, в Усть-Нарве, у маминой подруги. Ему там всё очень нравилось. Особенно море. Бескрайнее, спокойное, всегда тёплое. Чтобы зайти в воду хотя бы по пояс, нужно было долго брести по воде от одной мели к другой. Дальше дети не заходили, на это им просто не хватало терпения. И взрослые, не опасаясь за детей, оставляли их на берегу одних.

Вовка, радуясь чувству абсолютной свободы, целыми днями бултыхался в море, ненадолго забегая домой, только чтобы перекусить.

В том же посёлке находился пионерский лагерь.

Что там произошло, толком никто не знал. Говорили, что у кого-то из воспитателей пропали часы. Трое парней из старшего отряда решили найти часы во что бы то ни стало. Схватили случайно проходившего неподалёку мальчишку из самого младшего отряда. И стали его бить, требуя, чтобы он признался в краже и показал, куда спрятал часы. Когда тот потерял сознание, испугались, бросили его и убежали.

Вовка видел, как мальчика грузили в санитарный транспорт, и долго не мог забыть его лицо, больше похожее на какую-то страшную маску.

Что было потом с пострадавшим и с теми, кто это сделал, он так и не узнал. Они с мамой после этого случая уехали домой.

Мама из-за этого боялась отпускать Вовку лагерь. И когда отцу предложили путёвку, согласилась не сразу. А перед самым отъездом надавала сыну кучу наставлений и рекомендаций.

Мамины опасения не оправдались. И Вовка даже послал домой открытку, что в лагере всё отлично, и родителям не о чем беспокоиться.

Однажды, сразу после отбоя, когда один из записных отрядовских рассказчиков, начал очередную страшную историю, Вовка не выдержал и закричал:

– Да, хватит же! Сколько можно повторять одно и то же?

Рассказчик, которого обычно уговаривали, возражений не ожидал, поджал губы и пробурчал:

– Не хочешь слушать, сам рассказывай.

Наверное, так бы всё и было, если бы не Витька с Женькой. Они-то про Вовку уже всё знали и тут же стали его упрашивать рассказать что-нибудь.

Вовка был не из тех, кого надо долго уговаривать. Да и настроение было соответствующее. И он начал неспешно:

– Много – много лет назад на другой стороне Земли шхуна «Чёрная смерть» с чёрными-пречёрными парусами и пиратским «Весёлым Роджером» на мачте напала на испанский галеон, доверху набитый золотом. У испанцев пушек было в три раза больше, и команда корабля была похожа на небольшую армию.

В комнате стояла гробовая тишина. Вовка не понимал, слушают или нет, но остановиться уже не мог.