Третья смена

– Тебе показалось, Валя, – усмехнулась вожатая. – Наверняка там была рыжая корова.

– Ага! Корова с клыками! И с когтями, да?! Я, может, опоссума от крысы не отличу, но медведя от коровы точно.

– Какой крысы? – переспросила Анна.

Валя только отмахнулась:

– Ладно… не было крысы! И корову я видела, а не медведя. Понятно?

– Безопасность не повышают просто так, – не давала Алина отвлечься на коров и медведей, – что здесь случилось?

Анна не собиралась объяснять детям, чего сама толком не знала. В инструкции Киры Вильнюсовны прописан «минимальный контакт» с Алиной Кравцовой. Анна подписала кучу бумаг и инструкций, технику безопасности плюс вызубрила наизусть руководство на случай экстренной ситуации. Молодая вожатая не знала, есть ли хоть где-то эта безопасность. Ей казалось жизнь – всего лишь игра на выживание. И никто не знает, доберётся ли пешка до финиша? Чёрно-белые клетки. Чёрно-белое поле – то ли минное, то ли ромашковое.

Год назад игровое поле лагеря лишилось белых шахматных клеток, превратившись в роковую черноту для многих. Анна задержала взволнованный взгляд на Кате и спешно вышла из спальни.

***

В накатившей дреме, пока Вишня давала храпака, Алине снилась мама. Кроме неё во сне был огромный циферблат. Но вместо часов, время отсчитывало годы.

Мама бежала через лес. Алина не могла за ней угнаться. Её жёлтые резиновые сапоги хлюпали по лужам в так хода секундной стрелки.

Тик-так.

Волосы намокли и повисли паклей. Недавно закончилась буря.

Тик-так.

После недолгой битвы грозы с природой Алина бежала по отстреленным снарядам шишек и пулемётных гильз желудей.

Тик-так.

Лес противился бушующим фланговым ветрам, выставив оборону дубов и лёгкие войска берёзок.

Тик-так.

Белое полотно тумана взывало к перемирию врагов.

Поддавшись обволакивающим каплям влаги, лес и небо замерли в безмолвии, взяв паузу до новой битвы.

Тик-так.

Поляна ландышей.

Тик-так.

Белое облако – невеста.

Тик-так.

Голубоглазая малышка ловит бабочек.

Тик-так.

Последнее, что увидела Алина перед тем, как распахнула глаза – её мама с голубоглазым ребёнком на руках. Вскочив с постели, Алина повторила слова матери, отпечатавшиеся в разуме: «я вернусь через одиннадцать лет».

– Откуда, мама?.. Куда ты собралась уехать так надолго?..

6.

– Не волнуйтесь, Алла Игоревна, – успокаивала детский психолог мать близняшек. – Сны лишь проекция реальности. В них можно найти ответ. Разобраться в себе. Получить предупреждение.

– Вы в это верите или точно знаете?

– Знаю, что верю и верю в знания. Мозг человека – загадка.

– Что значат эти одиннадцать лет? Дочь говорит, что я уеду. Но я никуда не собираюсь.

– Вас ведь не это беспокоит. Я вижу, вы боитесь. Вы, – помедлила психолог, – вы боитесь отпускать её? И того, что может случиться в лагере?

– Да, – кивнула Алла Игоревна, – у неё карта с загадками. Внутри строки про кисель, про шмеля, про слёзы деревьев. Я не понимаю, что это. Никто не понимает.

Психотерапевт кивнула:

– Мы все поймём, когда наступит время. Не нужно бояться. Вы сами знаете, это единственный способ помочь.

– А как же послания из сна? Ландыши, невеста, голубоглазая девочка с бабочками. Что означают эти символы?

– Мне нужно прочитать несколько статей. Посоветоваться с коллегами. У нас есть время разобраться.

– Надеюсь, нам не придётся потратить одиннадцать лет на разгадку. – Вздохнула Алла Игоревна и сердце её сжалось. Вроде бы ничего дурного ещё не случилось, но женщина чувствовала – время не на её стороне.

7.

Пальцы ног Алины коснулись половиц, будто ледяной проруби. Ступни спешно нырнули обратно под одеяло. Она все ещё крутила в голове фразу матери из сна: «я вернусь через одиннадцать лет».

– Носки-то где? – Оглядывалась Алина, точно помня – ещё час назад они были на ней. Один красный с утёнком, второй синий с котом. Скорее всего, один из них попал из ящика Полины. Мама постоянно покупала сёстрам всю одежду по две штуки. Два платья, две пары джинсов, кроссовки или куртки.

Сёстры не любили меняться и одалживать, ревностно относясь к личному: пространству, вещам, вниманию родителей. С возрастом их перестала устраивать жизнь на пару: «девочки, вы молодцы!», «учителя вас хвалили», «вы решили, где хотите отметить день рождения?»

Алина часто думала о себе во множественном числе и даже в повседневных фразах через раз использовала местоимение «мы».

Всего один предмет у Алины и Поли был в единственном экземпляре. Их наследие. Их сокровище. Фамильная драгоценность каким-то чудом сохранившаяся в семье с царских времён. Венчальное кольцо. Оно пережило и революцию, и раскулачивание, обе войны и голод. Прабабушка рассказывала, что синий сапфир – застывшая в камне слеза звезды. Пятилетние Алина с Полей слушали её истории о срывающихся с небосклона звёздах. Ведь только так светила смели приблизиться друг к другу: сгорая, погибая, падая. На миг встречались они на пороге смерти, но слёзы их не были печалью. То было счастье. Короткий миг любви, что звёзды ждали миллиарды лет.