Третья смена

– О, да. Непременно. Буду рад,. – Директор нервно хихикнул.

– Лариса, хватит его тискать, ей-богу! В следующий раз ремня схлопочешь, понял, дармоед?

Видимо, эти слова предназначались тому, кто стоял в широких дверях.

– Семён Петрович, меня подбросите? – Второй мужчина тоже спустился. Но довольно аккуратно, изящно даже.

– Куда вас?

– В Чертаново.

– У Речного высажу, сами там дальше.

Великан направился к воротам. Следом мимо директора пропорхнула женщина, за ней струился убойный аромат чего-то цветочного. Чертовка наморщила нос.

Ворота за троицей бесшумно закрылись.

Как только несносный запах жены Семёна Петровича перестал мучить нос, Чертовка высунула голову из-под ступеней. Директор стоял перед крыльцом, что-то лепетал себе под нос. Со стороны кухни пленительно тянуло молочной пенкой. Чертовка протиснулась под самой нижней ступенью, легко переступила через ноги директора. Голод брал своё, а довольное мурлыканье бабы Нины сулило хорошую порцию объедков. У самого куста Чертовка обернулась.

У ступеней по-прежнему переминался с ноги на ногу директор. Он что-то говорил двум мальчикам, стоящим в дверях. Тем самым мальчикам, что исчезли за калиткой ночь назад. Один из них, тот, что не хотел идти – кажется, Слава – был очень бледен. Его подбородок упёрся в грудь, он вздрагивал при каждом слове директора и прижимался к двери. Второй стоял немного ссутулившись, смотрел на директора исподлобья и всё время ухмылялся.

Чертовка попыталась принюхаться, но нос был занят запахами кухни. Лёшка повернул голову и посмотрел прямо на неё. Его ухмылка на миг стала шире, мелькнули зубы. И тут он кивнул ей. Кивнул, как старой знакомой. Чертовка подалась назад, выгнула спину, уши прижались к голове.

Тем временем директор замолк и поспешил внутрь, за ним последовали и мальчики. И только, когда дверь усадьбы захлопнулась, Чертовка бросилась под укрытие куста сирени.

***

– Сегодня, ребята, хочу прежде всего поблагодарить вас за помощь в поисках. Мы переживали. Надеюсь, все учли этот неприятный опыт и впредь нарушать правила не будут. – Директор достал из кармана брюк платок и вытер лоб.

Баба Нина гремела посудой. Вера, подперев ладонями подбородок, наблюдала из окна за происходящим на лужайке, где выстроились в два ряда оболтусы. Впереди стояли вожатые, в числе которых Чертовка разглядела рыжую шевелюру Миши.

– Итак, раз всё закончилось благополучно, – продолжил директор, – мы решили продолжить программу и сегодня отпраздновать Иванов день. Вожатые отрядов распределят обязанности…

Дальше слушать его не стали. Поднялись шум, гам, крики, смех. Оболтусы ринулись за своими вожатыми. Странный мальчик Лёша наблюдал за детьми, стоя в стороне под кроной рослого дуба. Тени листвы дёргались на его лице. От этого Чертовке становилось не по себе. Она всё пыталась поймать его взгляд, понять, не почудилось ли? Неужели в голубых глазах этого упрямого оболтуса поселился зверь?

Недалеко от дуба топтался Слава. Он прижимал обе руки к груди, словно баюкая их. Голова то и дело дёргалась.

– Чертовка, иди сюда. – Вера спешила к ней от крыльца с тарелкой в руке. – Вот. Угощайся.

Тонкие пальцы почесали загривок. Чертовка непроизвольно замурлыкала. Странный взгляд, ухмылка-оскал, всё осталось позади. Это что, рыбка?

***

Вечером вдоль берега пруда зажгли костры. Вода замерцала игривыми всполохами. Они так и притягивали взгляд, хотелось схватить, смять, прервать эту дикую рыжую пляску. Но для этого нужно было для начала встать. А после сытного обеда это казалось непосильным. Поэтому Чертовка решила наблюдать. В конце концов, в этом и есть отличие кошки и глупого котёнка. В приоритетах.

Над забором со стороны часовни с голубями небо заалело, облака зарумянились, а воздух наполнился тишиной и запахом горящей хвои. Вера помогала отряду Миши готовиться к празднику, плела венки с девочками. Чертовка пробовала умоститься у её ног, но Вера сосредоточенно не обращала на неё внимания. Зато девочки постоянно норовили взять на руки и тискали, тискали, противно улюлюкая. Они что, кошек не видели?!

Поэтому Чертовка предпочла наблюдать за праздником из-под крыльца. И вот сейчас, когда угасло небо, и навалились сумерки, тем более ощутимые за пределами пламени костров, Чертовка краем глаза уловила движение. Кто-то быстро шёл вдоль полотна забора.

Поднялся лёгкий ветерок. Он раздувал пламя костров, острые искры взмывали в темноту, не рассеивая её, наоборот, сгущая. Силуэты вокруг костров притихли, смолк смех. Среди людей возникло нечто чужое, необъяснимое, могущественное. Оно окутало их душным облаком, оно жило в существе, которое уже успело скрыться за углом. Чертовка всё продолжала смотреть на этот угол. Сегодня фонари в усадьбе не зажигали. Наверное, так интереснее. Хотя, что может быть интересного в прыганье через огонь и пускание травы по воде?