Третья стихия

— Сейчас здесь начнется заваруха, вам лучше уйти в декорации. Если останетесь, то держитесь подальше.

Карриган понимающе кивнул.

— Декорации, декорации, тошнит уже от ваших декораций, — пробурчал Петр. — Пока здесь остаемся!

Заноза его уже не слушал — об опасности он их предупредил, остальное их дело. Вместе с Папашей Костеном он стал забираться на жука. Скалди с Болом отделились от компании еще раньше: пока суд да дело, они успели раздобыть себе где-то — не иначе как в тех же мусорных кучах — по сабле и : вскарабкаться на одного из стоящих поблизости голенастых крокодилов. Папаша Костен, взобравшись рогачу на загривок, обозрел окрестности из-под ладони. В этот момент над полем пронесся ровный гул — танки тронулись.

Михаил и его спутники, стоявшие все там же, то есть прямо перед армией, на переднем фланге, дружно повторили жест генералиссимуса — загородив ладонями глаза от солнца, посмотрели в поля: вражеский военачальник, он же несостоявшийся Занозин тесть Доверт, уже отдал приказ о начале боевых действий. Оса почти бежала и была сейчас где-то на полпути к своим, а танки двигались ей навстречу сквозь иллюзорное марево, оглашая равнодушные к военной экспансии миражи гулким ревом.

Костен, не теряя больше времени даром, подал команду «В атаку!». Его стальная кавалерия лавиной рванула с места: лихо — с криками, лязгом и тяжелым топотом, оставив позади группу случайных свидетелей закипающей межклановой баталии. Карриган едва успел отдернуть в сторону Попрыгунчика: позабытый всеми, тот под общий шумок подобрался к жуку-рогачу и производил что-то вроде соскреба с его передней членистой ноги. Еще миг, и самостийного натуралиста снесло бы к здешней чертовой бабушке этой самой членистой ногой. Заноза и Костен, промелькнувшие мимо на спине жука, что-то горячо между собой на скаку обсуждали, надо думать — кроили наскоро план предстоящего сражения и явно думать позабыли о своих недавних горемычных попутчиках. Зато со спины бегового крокодила им помахала рукой на прощание Скалди.

— Что это за место такое глючное они выбрали для своих разборок? — спросил Петр, прищурясь вслед удаляющейся армии, как показалось Михаилу — с тайной завистью.

— Это центр Перекрестка, — ответил Карриган. — Здесь, у Стержня, декорации сходятся, и вы имеете возможность это наблюдать.

— Так этот синий столб, стало быть, и есть Стержень? А что это за ствол внутри него плавает?

— Это, я так понимаю, предмет спора.

— Выходит, вся свара из-за обычной пушки?..

Если Карриган и намеревался просветить Петоа по поводу спорного оружия, висящего в Стержне, то не успел: танковый корпус дал по врагу первый залп, судя по мощности звуковой волны — из всех орудий. Миражи вокруг идущей цепью кавалерии Костена расцвели каскадами взрывов. Некоторые снаряды попали в цель: несколько серебряных монстров были снесены взрывами и полетели кувырком, роняя со спин людей и сшибая ближайших соседей. Один снаряд взметнул фонтан земли неподалеку от непричастной к событиям группы зрителей: как видно, Рексы в большинстве своем не отличались меткостью, а может быть, кому-то из танкистов показалось, что там-то, возле помойки, и обосновался главный вражеский штаб.

Петр и его банда лишь слегка пригнулись. Илли спряталась за Карригана. Михаил тоже отступил назад, но всего на шаг — пусть не думает, что он такой уж слизняк и трус, это только от неожиданности, а в следующий раз она может смело прятаться и за него. Попрыгунчик отскочил назад как минимум на метр, потом отделился от компании и проследовал к свалке со словами:

— Кажется, оттуда будет лучше видно…

— Я, пожалуй… Мне надо… Надо бы отойти… — залепетал Бельмонд, тоже пятясь к мусорным грудам. Карриган покачал головой, глядя на поле боя так, словно это не кто иной, как он, командовал боем, и проронил с видом стратега:

— Не стоит. Вряд ли они будут еще сюда стрелять.

После вражеского залпа армия Костена прибавила ходу, торопясь поскорее сократить отделяющеее от врага расстояние. Странники, похожие издалека на пестрых бабочек летних одеждах, опустившихся на спины чудовищ, выхватили на всем скаку свои мечи и сабли — что выглядело бы уместно в прошлые века для обычной кавалерийской атаки — и размахивали ими, как будто бы полные решимости искромсать танки противника в мелкую стальную вермишель. Петр презрительно хмыкнул, а в следующее мгновение холодное оружие в руках у Странников вспыхнуло разом, обернувшись длинными ослепительными лучами.